За каждым из матороканцев вытянулось в свой невеликий рост по нескольку гиодов. Как теперь знает Зоя, каждый слуга-гиод закреплен за конкретным матороканцем и именно этот матороканец содержит его, отвечает за его поведение перед соплеменниками и, в случае необходимости, наказывает.
Вдоль самих стен плотной толпой разместились рабы, свободные от вахт. Им дозволено в качестве особой милости лицезреть пробуждение Повелителей.
Зэнь-Ди не сразу сообразила, что это тот же самый зал, где происходило Собрание Братства, на котором решалась судьба пленников — настолько изменился его вид при ярком освещении. Скорее она признала его по концентрическим рисункам на полу. Сейчас там, в вышине, с купола густо свешиваются вниз множество длинных, доходящих почти до середины высоты зала мохнатых, насыщенно-розовых метелок, придающих необычайно помпезный вид помещению. Они слегка шевелятся и едва заметно искрят. Опомнившись, девушка оглядывается по сторонам — не осуждает ли кто её откровенного любопытства? Шагах в двадцати от себя замечает Профессора. Тот так же заворожено разглядывает висящие метелки, не обращая ни на кого внимания. Зоя удивленно замечает, что он стоит не в толпе рабов, а среди гиодов. Очевидно дела Савелия Михайловича идут не так плохо. Она хочет окликнуть, но не решается — ждет, когда тот сам повернется в ее сторону, чтобы помахать рукой.
Ее размышления прерывает низкий протяжный, плавающий трубный глас, словно выныривающий временами откуда-то из плотных ватных волн и вновь погружающийся туда. К нему присоединился другой, чуть отличный от первого. Затем третий, четвертый, пятый, шестой. Они переплетались меж собой, сливаясь и разъединяясь, складываясь в некую дикую мелодию, завораживающую своей мощью, вызывающую дрожь и невольную робость. От этой какофонии вибрирует воздух вокруг. Шевелятся волосы на голове. Стоявший до того глухой ропот сам собой угас с первыми звуками гимна.
Зэнь-Ди невольно поддается общему торжественному настрою, восторженно глядя на чинно сидящих у противоположной стены матороканцев. Вдруг она трёт глаза — ей кажется, что пол в центре зала дрогнул и шевельнулся. Замер на мгновение… И стал вспучиваться. Что это!? Авария!? Катастрофа!? Стены на месте. Купол над головой недвижим. Даже свисающие с него метелки продолжают спокойно искрить. Неужели так подействовал на ее психику раздирающий уши звук? Закружилась голова? Но нет. Пол действительно приподнимается. Что-то огромное старается пробиться снизу, продавливая твердую преграду, словно резину. Поверхность медленно вспучивается, растет, превращаясь в лезущий снизу в зал огромный пузырь. Сейчас пол уйдет из под ног, втянутый в этот растущий горб, и она вместе со всеми повалится на спину! Но пол под ногами остается твердым. А вот пузырь по мере увеличения своего размера светлеет, пока не становится прозрачным. За едва заметными теперь стенками взгромоздившейся по центру зала огромной полусферы диаметром метров десяти внутри отчетливо видны громоздкие тела. Они похожи на остроконечные трехметровые яйца.
