— Крыса! — ахнул оперативник. — Ну-ка, иди отсюда, серая…
— Да что Вы делаете? — возмутилась любительница деревьев. — Немедленно оставьте Бука в покое! И, вообще, отойдите! Вы его раздавите!
— Бука? — опешил Николай. — Это твоя крыса, что ли?
— Да, моя! — с вызовом заявила девушка под хруст ломающегося дерева. — И он не крыса-а-а-а-а….
Николай поймал ее вместе с отломившимся, наконец, суком.
Полчаса спустя они уже сидели в небольшом кафе и со смехом обсуждали глупую историю. Оказалось, что домашний питомец Лиды забрался на дерево. Она полезла его снимать. Нахальное животное ловко соскользнуло вниз, а Лида слезть не смогла и так и сидела на ветке, глядя сверху на мелкого вредителя, пока не появился Николай.
Этот забавный случай положил начало их встречам в кафе в свободное от службы Николая время. И вскоре капитан стал не на шутку огорчаться, если они срывались или откладывались.
— Коля, пошли, — нарушила его воспоминания девушка. — Вредина Бук добился своего, и его заметили. Давай лучше сами уйдем, пока не выгнали.
— Пошли, — хмыкнул капитан, наблюдая, как виновник их срочного отступления с независимым видом устраивается на плече хозяйки. — А куда?
— А куда угодно! — улыбнулась Лида. — Здесь везде красиво.
Николай подхватил ее под руку. Лидочка… Его нежное солнышко. С ней он был готов идти хоть на край света.
Начало июля. Пятница
Макс с трудом разлепил припухшие веки и помотал головой, сгоняя остатки сна. Мобильник надрывался на столе. Попытка дотянутся до него прямо с дивана едва не закончилась разбитым носом. Коротко ругнувшись, майор поднялся с пола и, наконец, добрался до телефона.
— Ну, разумеется, — буркнул оперативник, взглянув, кто так жаждал его внимания. — Кто же еще будет трезвонить, как не Таисия Львовна?
Он бросил самсунг, заменивший разбитый год назад в пьяном отчаянье смартфон, на стол и отправился в душ.
Когда он вернулся обратно, неотвеченных вызовов было уже три. Макс убедился, что автор у них один, и занялся поздним завтраком, ворча себе под нос:
— Таисия Львовна, когда Вы уже поймете, что между нами ничего быть не может? Зачем я Вам сдался?
— А кому ты еще нужен? — парировал внутренний голос.
— Разговоры с самим собой — признак сумасшествия, — хмыкнул майор и показал язык своему отражению на боку стального чайника.
И тут же покачал головой, представив, как глупо это выглядит со стороны: почти седой мужик корчит рожи посуде. Оперативник вскрыл упаковку доширака и присел на табуретку в ожидании кипятка. Как всегда, внезапно нахлынули воспоминания.
