— Куда мне теперь? — спросил дюжий охранник, как только они оказались в коридоре.
— На место. Куда еще? Твоя смена пока не закончилась, — сварливо отозвался Игорь Петрович. Ему было не до тупого подчиненного. — Якудза тебе поверила. Так что свободен. Но сохрани тебя Бог, если выяснится, что она ошиблась.
Кирь бочком обошел начальника и быстрым шагом, сильно смахивающим на бег, рванул к выходу. В сторожке у главных ворот его встретил обеспокоенный сменщик:
— Ну чё там, Кирь? Нашли, как эта падла пролезла?
— Не-а, — мотнул головой тот и надолго присосался в бутылке с минералкой.
— Гвоздь злой?
— Еще какой! — поежился Кирь, вытирая мокрые губы тыльной стороной ладони. — Камеры же ни хрена не видели. А не просматривается тока у нас. Петрович на меня волком смотрел.
Напарник уставился на говорившего во все глаза. Если наемный убийца пролез на территорию усадьбы через проходную, то Кирь должен сейчас загибаться где-нибудь в подвале, а не хлестать минералку.
— Чё уставился? — рыкнул он. — Не пропускал я никого. Я ж не форель[2]! Я жить хочу!
— А я чё? Я ничё, — отвернулся парень, но тут же снова с любопытством спросил. — А Якудза была?
— Была, — кивнул Кирь. — Куда ж без нее. Она за Гвоздем, как конвой, ходит.
— И чё?
— Да чё ты заладил, «чё» и «чё»? Баба, как баба, — обозлился проштрафившийся охранник.
— Ничё. Непонятка с этой узкоглазой. Чего ее Гвоздь везде с собой таскает? Трахает, что ли?
— Не наше дело, — Кирь нервно огляделся по сторонам, — кого Гвоздь шпилит. И не болтай об этом! Мороз по шкуре от этой узкоглазой. Кажется, что она все время где-то рядом.
— Чтоб я бабы испугался? — фыркнул напарник.
— Увидишь поближе — испугаешься. Морда плоская, глаза-щелки и молчит. И не моргнет ни разу. Чистая змея. Как сам Гвоздь свою змею не боится?
Гвоздь, а точнее, Ефим Филиппович Меньшов, не боялся свою «змею». Ибо только благодаря ей был до сих пор жив.
— Третья попытка за месяц, — проворчал он, бросив пулю, которую вертел между пальцами, в декоративную шкатулку на каминной полке. — Два снайпера и бомба в автомобиле.
— Это им не поможет, — едва заметно пожала плечами девушка, присаживаясь на подлокотник пустого кресла.
— Верю, — кивнул на шкатулку авторитет. — Но они придумают что-нибудь новое.
— Возможно, — так же равнодушно отозвалась она. — Но это им тоже не поможет.
— Самое неприятное в этой истории, я до сих пор не понял, кто против меня играет. Это настораживает, — Меньшов опустился в кресло, и девушка тенью соскользнула на медвежью шкуру у камина.
