— Что?
— Я это… — председатель со свистом втянул в себя воздух, глаза поднялись к голубому небу. — Я это не говорил, ваше…товарищ комиссар.
— Правильно — товарищ, — рявкнул грозно комиссар, поднимаясь на цыпочки и заглядывая в бледное застывшее лицо председателя.
— Ты, Федор, умный и грамотный человек, писать и читать обучен, председатель — первое лицо и представитель советской власти. Люди к тебе тянутся, значит доверяют. Сам говоришь, что по старому нельзя, надо жить по новому и такие слова допускаешь. — Комиссар укоризненно покачал головой. — Думай, когда говоришь, — он постучал по высокому, с залысинами, лбу Федора. — У тебя колхоз, не вотчина, графа Попова. Сбег ваш граф, нынче в Париже, кофе с какавою пьют, на награбленные у народа денежки. И до него доберемся, повесим, — комиссар ткнул пальцем в старый белый тополь, пограничным столбом выросший у тракта, на краю деревни.
— Вырабатывай, Федор, новое мышление и никого не бойся, никто не посмеет тронуть председателя народного коллективного хозяйства.
Комиссар отступил от белого истекающего потом председателя.
— Ты мельник не забудь мой совет, — комиссар погрозил пальцем.
— А, ты, Федор, проведи общее собрание, объясни людям, зачем нужен хлеб и почему летом, вы обязаны делиться зерном и мукой. Через месяц, пришлем тебе, в помощь, кого-нибудь из города. Там сознательных элементов хватает, не то, что у вас в деревне. Будут вопросы, приезжай в Губернское чека, меня спросишь. Вместе все вопросы и решим. — Комиссар ободряюще улыбнулся, посмотрел на ожидающие возы.
— Семенов, готовы!?
— Давно готовы, — отозвался один из солдат.
— Так, еще воз остался. Пустой. Мне б в Хитрово сегодня попасть, — пробормотал комиссар. Запрокинул на затылок бескозырку, наморщил лоб.
— Мельник, если поеду по старому тракту, так это в объезд, получается, значит дольше, да?
— Получается, что да, — кивнул мельник, на лице мелькнула снисходительная усмешка.
— Там советская власть от силы, раза два побывала, не больше. — Комиссар внимательно посмотрел на мельника.
— Мне в Хитрово попасть надо, ведь должна быть еще дорожка, покороче, напрямик?
— Должна.
— И ты, конечно, знаешь её?
— Сын лучше знает, у него там зазноба живет.
— Где сын?
— Тута я, — отозвался рядом с мельником, высокий широкоплечий юноша, очень похожий на отца.
— Молодец, сознательный элемент. Проведешь нас?
Мельник покосился на сына.
— Проведи, комиссара уважить надо, за народ он, понимаешь?
— Понимаю, так ведь это через лес надо, куда они с гружеными телегами?
