Френк рассмеялся:
— Здесь лучшая вентиляция.
Джон подпрыгнул, вырвал вентиляционную решетку, отбросил в угол комнаты.
— Пойду я. — Объявил Джон.
— Почему не я? — Обиделся Ян.
— Потому что командир я, — резко ответил Джон. — Вы оба — новички, а у меня это пятое представление.
— Это ни о чем не говорит, — возразил Фрэнк.
— Говорит и о многом, — Джон пристально посмотрел в глаза Фрэнку, последний отвел взгляд, пожал плечами.
— Если каждый будет играть за себя, у нас ничего не получится.
— Хорошо-хорошо, не повторяйся, ты уже говорил это нам, — ответил Фрэнк.
— Иди, только будь осторожен, — сказал Ян.
Джон улыбнулся:
— Буду, спасибо. — Он посмотрел на вентиляционный вход, под уклоном поднимающийся вверх. — Он спроектирован здесь не зря. По нему может пролезть и человек и УКУ. Когда я буду готов, сигналом к атаке послужит красная ракета. У меня есть одна с ревуном. Услышите. — Он протолкнул вперед боевой ранец, подтянулся и скрылся в трубе.
— Нас осталось двое, — вздохнул Фрэнк.
— Трое. Старик, нас смотрит вся страна, даже планета, мы ведь гладиаторы, а не мальчики у телевизоров, — Ян злорадно улыбнулся, представляя лица друзей.
— Да, мы лихие парни. Мы выберемся из любого пекла, — Фрэнк посмотрел на потолок, под которым висела небольшая камера. Подумал о Джинне и подмигнул:
— Все о-кей, детка! Я люблю тебя!
— Только не передавай приветы дальним родственникам, — хмыкнул Ян — это плохой тон.
Снаружи застучал пулемет…
Джон лез вперед, пыхтел, толкая тяжелый ранец без понятия, куда заведет его труба. Проектировщики полигонов могли вывести её куда угодно, точно так же, как и ту, проклятую лестницу, по которой они попали в подвальную комнату. По правилам, гладиаторы до игры не должны были знать на каком полигоне состоится представление, какой характер и вид оно будет иметь. Данные о полигонах для гладиаторских боев фирмы хранили в строгом секрете. После игры, полигоны перестраивали. Никогда не было ничего похожего. И не могло быть. Зрителям не нравятся искореженные корпусы и вывернутые на изнанку схемы УКУ, им нравится смотреть на агонизирующую красную плоть. Лозунг всех времен и народов: ХЛЕБА и ЗРЕЛИЩ! продолжает оставаться самым актуальным.
Места в трубе хватало, Джон был прав, по нему без труда мог проползти и Универсальный Киборг Убийца. Осторожно, стараясь не шуметь, он толкал ранец, иногда останавливался, вытирал кистью со лба и глаз соленые капли, в трубе было жарко.
Джон в пятый раз участвовал в подобных соревнованиях, которые фирма называла — представлениями. Пока ему везло… У него появились поклонники и поклонницы, телезрители начали его узнавать и приветствовать на улицах и в магазинах, просить автографы. Болельщики, играя на тотализаторе, ставили на его имя. Некоторые узнавали домашний адрес, в основном особы слабого пола, присылали письма, соблазнительные фото, реже — лифчики и трусики, предлагали встретиться и объясниться…
