— И кто теперь за хозяина? — при слове «хозяин» все отводили глаза, стараясь не смотреть на царевича.
— Своя кровь дороже, — прошептал леший. — Прими совет — вернись к Перепутью, пока не поздно, и выбери другую дорогу, — он задрал голову к небу, — твое счастье, что луны не видно, одни тучи.
— При чем здесь луна?
Кикимора поднялась:
— Леший, пойдем, скоро светает.
Леший неохотно встал.
— Хорошая кухня у Прохора, навестить бы.
— Ваня, хочешь, пойдем со мной, будешь мне волосы расчесывать, а я тебе песни петь и целовать страстно, между куплетами. Здесь река недалеко, там я тебя и скрою, никто не найдет, — ласково прожурчала русалия. — Пойдем, милый, зачем тебе мир человеческий? Если не нечисть, так вы сами друг дружке козни строите, воюете. А у меня — тишь и прохлада: река течет, камыш поет, ничего и никогда не меняется. Покойно у нас.
— Вот именно — покойно. Что ты понимаешь в жизни человеческой?
— А ты научи меня пониманию, — жарко прошептала русалия, на миг распуская волосы. В свете костра блеснуло бледное и нагое женское тело, призывно качнулись полные груди. Русалия запахнула волосы и улыбнулась. — Холодно мне, а ты — горячий, люблю горяченьких.
— Спасибо, русалия, не люблю я рыбу и рыбалку.
— Я не рыба, — обиделась русалия. — Батяня твой на лягушке холоднокровной женился.
Иван рассмеялся.
— Мне, видно, не судьба, извини.
— Извиняю, не шибко надеялась, — полные губы благосклонно улыбнулись. К ней приблизились леший и кикимора — три низенькие расплывчатые фигуры.
— У тебя чеснока случайно нет? — спросил леший.
— Нет, есть колбаска чесночная.
— Была, — вздохнул леший, для профилактики хлопая себя по вздувшемуся животу. — Хозяин наш не здешний.
— Откуда он? — насторожился Иван.
— Ты кол сделай… — Кикимора отвесила лешему звонкую затрещину, — Ты что, мохнорыл, болтаешь, своя жизнь не дорога, другие пожалей.
Леший икнул:
— Это брага виновата. Ваня, внемли совету, поворачивай оглобли, тогда и я смогу тебя брагой угостить, настоянной на березовом соку.
— Почему? Почему вы боитесь сказать мне о хозяине? Кто он? Что ждет меня впереди?
— Беда впереди, — печально ответила русалия.
— Смерть, — каркнула кикимора.
— Поворачивай, Ваня, и счастливого пути, — крикнул леший. Зыбкие фигуры отступили, растворяясь в сумерках. Не было слышно, как ушли; ни одна веточка под ногами не треснула.
— Остерегайся мышей летучих, — донесся издалека голос лешего.
Лес зашумел, налетевший порыва ветра, раскачал кроны деревьев, разогнал густую темень, она уступила места молочным сумеркам.
