— Это не я! — отчаянно запричитала Машка, откидывая револьвер в сторону.
Оружие упало, заскользило по паркету и замерло у ног Генки.
— Молодец, хороший выстрел, — Генка привалился к дверному косяку, стараясь не упасть. О, каких трудов стоило вернуться к даче, перелезть через забор…
— Нет! Нет! — кричала девушка. — Я не виновата! Я не могла! Это не я его убила, а ты!
— Ага, так нелепо все получилось, невиноватая я — он сам пришел, — Генка ухмыльнулся. — Все само получилось — понарошку: это ты будешь не мне, а ментам объяснять.
Машка испугано и затравлено смотрела на страшного, окровавленного бомжа. У него на шее висел автомат Жана. Сейчас он её прикончит…
Генка угадал её мысли:
— Не ссы лягуха, не утонем. Не буду я тебя мочить. Успела описаться? — его лицо скривилось от боли.
Машка скрючилась, сжалась в углу комнаты и тихо поскуливала:
— Что я наделала, что я наделала… что я наделала…
— Да… М-даааа… было бы лучше, чтоб он тебя трахнул. — Генка сполз на порог, его опять мутило. — М-даааа… перся сюда только для того, чтоб издохнуть… Клёво…
— Это ты его убил. Ты, — донеслись всхлипывания из угла.
— Только на этой пушке, что подле моих ног, твои пальчики, — Генка используя автомат, придвинул маленький револьвер. — М-дааа, девочка, менты, если захотят, тебе могут ещё два трупа приписать, мол, затмение со знамением на девочку нашло. Загремишь на нары, и богатенькие родители с дорогими адвокатами не помогут.
Рыдания усилились.
— Не бойся, дядя Гена ничего плохого тебе не желает, он даже камеру с пленкой спрятал в надежном месте.
— И-и-и-и-ииии…
— Не плачь, девочка… Мне нужна твоя помощь, как медсестры, только не та, что просил твой парень.
— Он не мой парень.
— Тебе виднее. В этом гадючнике аптека имеется?
— Да.
— Тащи и прихвати побольше бинтов. И еще одно — постарайся не нервничать, не люблю нервных людей, они бешенством заражают.
— Все, — Генка откинулся на спинку сиденья, — приехали, еще немного и умру без посторонней помощи…
Машина стояла у темного зева подъезда. Лицо Генки, вымытое, выбритое было совсем не страшным, сейчас оно было похожим на лицо, смертельно уставшего или тяжелобольного человека. Из груди вырывались хриплые вздохи и выдохи. Он переоделся в модный, красивый костюм. Темно-зеленая свободная рубашка, скрывала под собой перебинтованное, измазанное йодом тело. Девочка, когда увидела его руку, искусанную собакой, чуть не грохнулась в обморок. Но молодец, справилась: обработала, перебинтовала рану, обмыла, помогла одеться. Генка посмотрел на Машку.
