Поцелуй был жестким, властным и ни капельки не романтичным. Оторвавшись от покрасневших губ красотки, он помогает ей принять вертикальное положение и вовремя уворачивается от хука справа. А вот от пощёчины слева не успел.
— Думаешь, заслужил? — усмехается он, скрутив строптивую ведьму. Прищур глаз с ярко выраженным зелёным цветом и плотно сжатые губы говорят о сумасшедшем недовольстве.
— Отпусти, — тёмная процедила тихо, но чётко.
— А если нет? — заломленная бровь и довольная ухмылка.
— Пожалеешь, — сказала, будто выплюнула.
— Никогда, — после чего ещё сильнее прижимает её к себе и целует уже совсем по-другому. Нежно, ласково, будто пробуя изысканное блюдо. Пару раз дёрнувшись, тёмная сдаётся, сама не зная почему. Момент, когда он её отпустил, а уже её руки притягивали его за плечи, Алина упустила, впрочем, как и тот, когда их междусобойчик стал достоянием общественности.
— Алина?! — срывающимся голосом простонала Амалия.
Ведьма вздрогнула, оторвалась от мужчины и уже хотела дать дёру, но крепкие руки поймали и прижали к сильному телу.
— Ш-ш-ш, стоять! — раздался чёткий приказ в ухо. Девушка замерла и непонимающе уставилась на ухмыляющегося Александра.
— Отпусти, — в сознании творился такой кавардак, что вся уверенность и надменность куда-то подевались.
— Я же сказал, никогда, — последовал краткий ответ, и ведьма, выдохнув, перестала дёргаться.
— Алекс, что тут происходит? — только сейчас они заметили, что в шаге от ошарашенной Амалии стоял её брат. — Алина?
— Вариган, тебя это не касается, — проговорил ведьмак. — Но боюсь, что дальнейшее своё путешествие ты проведешь без Алины.
— Алина? — требовательный вопрос от оборотня, и ведьма понимает, что на кону больше, чем просто мимолетная связь. Она поворачивается в объятиях мужчины, гладит его по щеке и, смотря прямо в глаза, говорит:
— Мне надо уйти, но я вернусь, — слова сказаны, но явно не поняты и не приняты.
— Алина, Амалия, собирайтесь! Мы уезжаем! — резкие приказы, и ведьма срывается с места, несясь в свою комнату.
Тихо вздохнув, Алина провела по запотевшему окну пальцем. На улице шёл дождь, сильный, то и дело небо разрывала изогнутая молния. Улица содрогалась от грохота грома, истерично перекрикивая его визжащими машинами. Тёмная сморщилась и, проведя над опустевшей чашкой рукой, организовала себе кофеёк.
— Ты как? — раздался голос подопечной за спиной. Ведьма повернулась, ощерилась клычками и сверкнула зелёными глазищами. — У-у-у, больная…
