Как жену чужую,
Обнимал березку.
Солдат вытянул руки по швам, сжал кулаки, выпучив глаза, а она стояла сбоку, будто это ее не касалось, и щелкала семечки. Когда фотограф таинственно прошептал свое «спокойно, снимаю», она и вовсе отвернулась от солдата.
— Ай-яй-яй, — схватился за голову фотограф. — Что вы наделали, милая барышня? Испортили кассету. Зачем вы отвернулись? А впрочем, — он подошел к ней и, взяв за подбородок, оценивающе посмотрел на ее лицо сбоку, — в профиль еще лучше. Ей-богу, лучше.
Солдат заплатил, получил квитанцию.
— Ну, я пошла, — сказала девушка.
— Постой, посмотрим, как получилось. Это вы увидите завтра, — сказал фотограф.
— Что вы, папаша, — опешил солдат. — У вас же «фотомиг». Пять минут — и должно быть готово.
— Э-э, — грустно улыбнулся старик. — Это до войны было пять минут. А сейчас — ни материала, ни химикатов. Дай бог, завтра сделать.
— Эх, папаша, папаша, — совсем поник солдат. — Мне же на фронт. Эшелон скоро уйдет.
— Как же нам быть? — задумался фотограф, с сочувствием глядя на солдата. — А мы сделаем вот как. Оставьте квитанцию барышне. Она завтра получит и пошлет вам на фронт.
—Куда пошлет-то? Полевую почту, адрес мы только на фронте получим.
— Нехорошо, нехорошо, — снова задумался старый еврей. — Тогда сделаем так. Поезжайте себе спокойно на фронт. Получите адрес, вышлете ей, а она пришлет вам снимок. Это самый лучший выход из положения.
Девушка насмешливо слушала весь разговор солдата с фотографом, равнодушно взяла квитанцию и, не попрощавшись, пошла.
Солдат поспешил за ней, догнал.
— Все. Отвяжись, — сказала она, не взглянув на/ него. — И так я с тобой сколько времени убила.
— Проводила бы до эшелона… — попросил солдат. — Ну, еще минуточку…
— Ступай, ступай, — отмахнулась она и, ускорив шаг, стала быстро удаляться.
Солдат остановился, долго глядел ей вслед, а потом, понурясь, поплелся к эшелону.
Наступил вечер, а военный эшелон все еще стоял без паровоза. Солдаты томились в вагонах. И тогда старшина сказал, что все могут быт свободны, пойти погулять и явиться к эшелону, как только заслышат паровозные гудки. Солдаты разбрелись по поселку в надежде развлечься, подцепить на часок истосковавшуюся по мужской ласке какую-нибудь вдовушку.
Вася тоже ушел со станции. Распорол зашитый девушкой кармашек на брюках, достал из смертного медальона бумажку с адресом Клавы (так, оказалось, звали девушку) и отправился искать ее. Расспрашивал редких прохожих на темных и пустынных улочках, шарахаясь от лаявших псов, бегавших на цепи во дворах, и, наконец, вышел к приземистым длинным баракам.
