Одно целое | страница 53




Мы переглядываемся.


Большая часовая стрелка быстро движется

по кругу.


– С ней все будет ОК, даже без меня, – вру я.


Доктор Мерфи кивает.

– А у тебя – без нее?


– У меня все будет никак. Я исчезну.

Но такого не случится. Я уверена.


– Возможно. Но давайте будем

готовиться к разным вариантам развития

событий.


Я хочу вцепиться когтями

в лицо доктора Мерфи,

загнать кулак ей под дых,

чтобы она завопила от боли.

Я хочу проорать:

«Пошла в жопу!» и

«Вали отсюда!», и

«Не хочу даже думать о будущем!»

Но я молчу.

Опускаю голову.

Бубню под нос:

– Я в ужасе.


Впервые в жизни

доктор Мерфи наклоняется

и берет меня за руку.


– Я тоже, –

говорит она.

Разница восприятия

Доктор Форрестер осматривает нашу кожу

в тех местах, где поработали

его расширители.

– Выглядит все замечательно, девочки, –

говорит,

ощупывая шишки.

То, от чего остальные

вздрагивали,

заставляет доктора Форрестера улыбаться –

невольно задумаешься

о разнице восприятия.

Как все устроено

Доктор Деррик раз пятнадцать

рассказывает нам, как все будет –

демонстрирует на куклах, показывает

картинки.

Только операция по разделению займет

восемнадцать часов,

а потом мне еще будут устанавливать

устройство поддержки желудочка

и накачивать меня медикаментами.

Мы обе проведем в искусственной коме

минимум неделю,

чтобы не страдать от страшной боли.


Если потом я приду в себя…

если выживу…

то встану в очередь.


В очередь на новое сердце.

И буду ждать, словно кровожадный стервятник,

пока в чьей-то другой семье

не случится беда.


Чем больше врач говорит,

тем больше его объяснения похожи на обман.

Или колдовство.


Ну правда,

как им удастся соорудить нам обеим

по полноценной нижней части тела?

У нас практически один кишечник на двоих,

но доктор Деррик говорит,

что это не проблема.

У нас одни половые органы,

но доктор Деррик говорит,

что они достанутся Типпи,

а мне сделают новенькие –

когда все закончится, я буду совершенно

нормальной девушкой.


Но это вранье.


Как бы то ни было, я не выражаю сомнений

в его словах

и даже не спрашиваю,

почему врачи решили отдать настоящие

органы Типпи:

это

железобетонный

факт,

что из нас двоих

я имею намного,

намного

меньше шансов

выйти из операционной

живой.

О смерти

Каково это – умереть?

Все равно что уснуть?

Погрузиться в черную тишину…


Быть может, это даже неплохо –

если, конечно, нас действительно

ждет ничто.

Но кого я обманываю?


Смерть должна быть гораздо, гораздо страшнее,

иначе люди

не пытались бы

уйти от нее любой ценой.


Быть может, смерть

ослепительна

и свирепа.


Быть может, это полная противоположность