Это была уже даже не рубка, это была резня: отрубленные тяжелыми клинками конечности противника разлетались во все стороны. Над площадью повис многоголосый вой искалеченных, сливающийся с диким ревом озверевших рогорцев, забрызганных вражеской и своей кровью. Пощады не ждали и не просили – раненых, кто не догадался упасть под ноги, безжалостно добивали, но и те, кто упал, редко избегали смерти. Воины словно не знали усталости, орудуя тяжелыми клинками, за мной же и моими телохранителями в массе врага словно прорубили просеку.
В какой-то момент враг не просто попятился, а побежал – и мы побежали следом, разя лехов в спину и взобравшись-таки на их плечах на завал у ворот! Но не успели еще наши стрельцы расположиться на его кромке, как снизу нам навстречу ударили пикинеры.
Длинные копья с трех– и четырехгранными наконечниками, тяжелые алебарды и некое подобие строя дали противнику солидное преимущество над мечом даже на завалах. В итоге мои мечники вновь откатились к южным казармам, предоставляя врагу возможность втянуться на площадь под встречный огнестрельный залп, но тот учел последние ошибки. Выстроив у северной стенки «ежа», пикинеры принялись спокойно ждать – ждать, когда на завале покажутся многочисленные аркебузуры. И когда из казарм ударил залп, противник тут же на него ответил.
Дважды мы разрядили огнестрелы друг в друга – и все же благодаря лучшим укрытиям мои стрельцы несли гораздо меньшие потери. Но враг изменил баланс сил, втащил на гребень завала шесть легких орудий.
Лехи начали с казарм, и в этот раз их развалины перестали быть надежным укрытием. Стрельцы спешно отступили, отступили и мечники – но лишь для того, чтобы вытащить из катакомб и расположить у проломов донжона собственные уцелевшие орудия. Пороха к ним осталось немного – но нам хватило сбить с завала всю их артиллерию и расстрелять строй пикинеров картечью!
Последовавшая за этим чудовищная бомбардировка обрушила донжон, практически полностью развалила южную казарму. Она длилась чуть более получаса, но это время тянулось словно вечность… Видимо, лехи истратили на этот яростный удар весь оставшийся порох.
Не заваленным остался лишь один узкий проход, через который мы и попытались выбраться, чтобы встретить последнюю атаку врага – солнце практически скрылось за горизонтом, а ночью в развалинах крепости не повоюешь. И лехи не разочаровали – их последняя атака была самой яростной. Поначалу они смогли нас даже потеснить – но по мере того, как из катакомб выбирались новые мечники, мы стали брать верх. Пикинеры смогли отбросить нас лишь до развалин казармы, но здесь их строй сломался, а пика стала чересчур неудобным оружием. Тогда в бой пошло ополчение, что обильно умылось кровью. И только после заката схватка затихла.
