Ваня впервые в жизни увидел тогда город и поезд, мчащийся по рельсам. И он, и Сташек, который, увидев локомотив, почувствовал себя почти на пороге Польши, поняли одно: если их разговоры о том, как попасть на фронт, не были обычной ребячьей фантазией, то теперь, когда они оказались в городе, настало время действовать решительно…
Море шумело монотонно, успокаивающе. Сташек, задумавшись, сидел на дюне. В руке держал написанную Ваней записку.
«Сташек, дружище!
Меня отсюда переводят. Начальник обещает, что меня там поставят на… ноги. Ясное дело, успокаивает. Но я люблю его, потому как он — хороший человек. Только одного не может понять, что меня не надо утешать. Я и так все понимаю. Боюсь встречи с бабушкой. И с тетей Глашей. И с девчатами. Чувствую себя как нашкодивший кот. Не вынесу их плача, сострадания. В конце концов я был солдатом, а война — не детская забава. Сражался, сколько мне судьба определила. И отомстил за отца. Теперь я знаю, что он пережил на войне… Может, и моя маленькая частичка есть в том, что Гитлера поглотил ад. Проглядел все глаза, ожидая тебя, но не дождался. Я знаю, что служба есть служба. Даст бог, еще когда-нибудь увидимся. А может, приедешь на Пойму проведать меня? Ведь рано или поздно я вернусь туда. А все же, Сташек, я предпочел бы смерть, чем то, что меня постигло. До сих пор чувствую свои ноги. Как живые.
Крепко тебя обнимаю и целую.
Не забывай меня.
Твой
Иван Воронин»
После полудня Родак принял дежурство по батальону. Взволнованный письмом друга, он бродил по Зеленому, раздраженный и задумчивый. Поздним вечером вызвал разводящего — капрала Зелека — и решил проверить посты. Когда они шли по аллее парка недалеко от замка, заметили, что от окна Штейнов метнулась чья-то фигура и нырнула в заросли деревьев. В первый момент он подумал, что это, наверное, Фелек Гожеля крадется на свидание с Зосей. Но тут же вспомнил, как была взволнована утром фрау Штейн, вспомнил и немецкий военный ремень на умывальнике. Родак выхватил из кобуры пистолет и бросился вдогонку. Рядом с ним, снимая на бегу автомат, бежал Зелек.
— Вон он! Чешет к морю!
Зелек лязгнул затвором. На фоне залитого лунным светом пляжа среди деревьев мелькал силуэт мужчины.
— Стой, стрелять буду! — крикнул Родак.
Они остановились на минутку, мужчина скрылся в дюнах, но через мгновение показался снова, повернув к лесу.
— Стой, стрелять буду!
Мужчина бежал не оглядываясь. До него было метров пятьдесят. Они пыхтели как паровозы и слышали тяжелое дыхание беглеца. Лес был все ближе. Вдруг мужчина повернулся и на бегу выстрелил из пистолета раз, другой.
