— Как говорится, зернышко по зернышку. — Таманский протянул руку и поздоровался с ксендзом.
— Моя фамилия Будзинский. Вы абсолютно правы. Эта страшная война нас, поляков, так разбросала, что трудно будет не только собраться, но и досчитаться многих. Я возвращался из концлагеря вместе со всеми. Увидел по пути католическую святыню. Вошел поклониться богу. Так и остался. Да и люди просили, здесь уже горстка поляков собралась, а в округе, кроме меня, священника польской национальности пока нет. Прихожане на мессу собираются даже из соседних селений. Да и ваши солдаты, могу сказать, тоже посещают храм божий. Только хорунжий Дерень пока не оказал мне такой чести, хотя не могу жаловаться, вообще-то живем мы с ним в согласии.
— Рад это слышать, а то Дерень, когда увидел вас, предупредил, что вы на него наверняка будете жаловаться. Только не успел сказать, на что именно.
Ксендз и хорунжий с улыбкой посмотрели друг на друга.
— Я думал, что ксендз о локомобиле вам расскажет, — пробормотал немного оторопевший Дерень.
— Что вы, пан хорунжий. Разве я бы осмелился наши внутренние, местные дела вытаскивать на свет божий. А во-вторых, я бы не позволил себе такой ерундой морочить голову пану майору.
— Ерунда не ерунда, но коль скоро вы уж начали, то скажите, пожалуйста, о чем идет речь. Дерень, что это за история с локомобилем?
— Пан майор, об этом мы с хорунжим сами договоримся. У меня к вам большая просьба, и я рассчитываю, что вы, пан майор, и сопровождающие вас лица не откажут мне в этом. Сердечно приглашаю вас к себе на чашку чая. Пожалуйста, пан майор. Это действительно будет для меня большая честь…
Они сидели в большой комнате, заставленной темной, массивной мебелью. Пожилая, опрятно одетая немка, как потом оказалось — экономка, подала чай. Ее предыдущий хозяин — немецкий священник — эвакуировался при приближении фронта и не вернулся. Ксендз достал из буфета бутылку белого вина. Выяснилось и то, о чем до сих пор ксендз с Деренем не сумели договориться. Так вот, с помощью локомобиля, используемого обычно в качестве привода к молотилке, находчивые бойцы Дереня запустили динамо-машину, и в фольварке загорелся электрический свет. А у ксендза в костеле был электрический орган, но не было источника тока.
— Ну как же так может быть, пан майор, чтобы в католической церкви молчал орган? Вот я и подумал, если бы пан хорунжий Дерень был столь любезен и отдал соответствующее распоряжение, то можно было бы подвести к костелу ток, чтобы в нем хотя бы по воскресеньям играл орган.
