Лейтенант Иванов, совсем еще юный пограничник, окончивший в прошлом году училище, был не по летам серьезным человеком. Может быть, именно потому, что он был еще юн, он держался солидно, отвечал только на вопросы Радина, учтиво молчал и много курил.
Быстрый газик вынес их из Бугача в начале девятого.
Дорога то вилась среди поля, то исчезала в лесу, пыльная, хорошо наезженная, с обязательными рытвинами и валунами по сторонам. А сбоку телеграфные столбы, чуть поодаль деревянные избушки, дома и снова гряды невысоких, обросших елями, скал.
— Вы бывали в Моунсунде? — спросил Радин.
— Бывал… раза четыре, очень красивая местность, — ответил лейтенант и замолчал.
— Это, товарищ писатель, такая местность, что вторую такую только поискать, — полуобернувшись к ним, сказал шофер-пограничник. — Красота, прямо скажу, редкая.
— Вот и поглядим на нее. Мне так много говорили о ней в отряде. А есть посты или деревня возле Моунсунда?
— Деревня того же названия, постов нет, потому что в стороне от границы. Имеется постоянная телефонная связь сельсовета с отрядом, — тоном доклада, стараясь басить, сообщил лейтенант.
Радина это развеселило. Ему был симпатичен юноша, которому мучительно хотелось быть старше своих лет.
— Там, товарищ писатель, молоко самое лучшее в этой местности, а еще форель, рыбка такая имеется, — уточнил шофер.
— Ознакомимся с красотами, осмотрим Моунсунд, не забудем, конечно, и форель, — улыбнулся Радин.
Скалы вплотную подступили к дороге. Величественная красота суровых, насупившихся утесов, в беспорядке взгромоздившихся над быстрой, сбегавшей со скал речкой, сменила яркую красоту леса.
Водопад, за ним другой, третий сверкали под лучами солнца. Еще не долетал шум бьющейся о камни воды, но сверкающие брызги и алмазная пыль создавали впечатление фейерверка.
— Можно подъехать поближе? — не сводя глаз с водопадов, спросил Радин.
— Стоит ли? Дальше будет краше, — сказал шофер.
Машина мчалась уже у подножья скал, по которым струились ручьи, взлетали каскады брызг, кружилась река и хвостом сказочной жар-птицы расцветилась жемчужная водная пыль, а шум от падающей воды уже бил в уши Радину. Газик, шурша каменьями, пробежал по берегу еще клубящейся, еще не успокоенной реки, и понесся по неглубокому ущелью.
— Вот она, — удовлетворенно проговорил шофер.
Даже серьезный лейтенант, забыв о солидности, сказал:
— Вот тут, если желаете, можно выйти и пойти пешком. Мы всегда так делаем.
— С радостью, — сказал Радин.
