Люди отступали за границу шестов с факелами. На ступенях храма начиналось театральное представление: приём представителей приграничных княжеств повелителем острова. Обещанное туристам этношоу. Его островное величество расплывалось струящимися одеждами по широкому трону, а маска недвусмысленно намекала зрителям, насколько он был толст при жизни. Рядом с ним скромно держалась тонкая женщина в почему-то змеиной маске, а ниже, на протяжении всей лестницы, простирались ниц десятки послов усмирённых в прошедшей давным-давно войне княжеств. Их одежды были стёрты и блёклы, а руки, на которых они держали скромные дары — худы.
— Ещё! — взревел ненасытный победитель, и стоявшие полукругом факиры одновременно испустили жаркие струи пламени.
Толпа ахнула, а Прет, поглощая черепаху, словно втягивая её в себя, отозвался довольным урчанием.
— Мы просим освободить наши земли от печати позора! — хором взмолились послы, и я вдруг отметил, что либо стал понимать тайский, либо они заговорили на русском. — Мы давно осознали ошибку, великий владыка! Мы больше никогда не станем поднимать меч на тебя! Мы истощены! Мы хотим жить в мире, и клянёмся…
— Ещё! — заорал победитель, сотрясаясь обрюзгшим телом. — Ещё! — и ему вторили огненные залпы факиров.
Один из них выдал струю слишком низко, и она почти задела растянувшуюся по площади пуповину между мной и Претом. Тот вздрогнул и обернулся, вперившись в меня немигающими глазами, но я был неподвижен и покорен — любое движение отзывалось нестерпимой болью. Очередная черепаха начала медленно таять в тощих руках, и ненасытная сущность успокоилась, отвернувшись к представлению.
Кровавых черепах там было не так много. Но пока они ещё оставались, Прет ни на шаг не отойдёт от лоснящейся скатерти. Он слишком жаден, и это мой шанс. Решившись, я начал медленно, сквозь жгучую боль, сдвигаться вбок, ближе к факирам.
— Ещё! — не унимался правитель.
Невидимые режиссёры постановки грамотно сфокусировали внимание на женщине рядом с троном. Она была в длинном струящемся платье, на котором красовался видоизменённый символ Инь-Ян: линии его круга и разделительной извилистой представляли собой поедающих друг друга змей. Она постоянно подавала мужу какое-то горячее питьё, тот отпивал смачно, и не глядя ставил обратно на поднос.
— Я слишком хорошо помню ваше вероломство! — хохотал довольный собой победитель, а я ощущал странные вибрации, доносящиеся по пуповине от Прета, тоже похожие на смех. — Я помню всё! — Но вот женщина наклонилась над чаркой и плюнула туда, правитель потянулся, взял, отпил и…
