— Да всё хорошо, Митрич. К врачу ходил. Вот, на обезболивающих, но без костылька. Медленно, коряво, зато сам.
— М, — стакан издавал жалобное “гжм-гжм-гжм”. — Я думал. Тебя эта. Ну. Помнишь?.. — я кивнул. — Странная она, Кость. Ты б с ней того. Не надо.
— А я и не собираюсь, — заверил я, а сам посмотрел на Митрича красноречивым взглядом, напоминая о цели моего визита.
— А. Да. Это легко. Сколько надо-то?
— Сколько сможешь. Только я не скажу точно, когда отдам. Но, Митрич, ты ж меня знаешь…
— Знаю. Что с квартирой думаешь? — спросил он, а сам исчез где-то в подсобке. Он что-то бубнил оттуда, я не слушал. Моё внимание вдруг привлекла плазма на стене.
“…экологи продолжают работать под Литейным мостом, в то время как сообщения приходят практически со всех концов города, и всюду явление наблюдается под мостами. Большие чёрные пятна на льду похожи на розлив мазута, но как уверяют в МЧС, недавнее падение в Неву автомобиля не при чём. В местах бурения для взятия проб специалисты отмечают массовую гибель рыбы…”
— Во. Кость. Я могу занять тебе тысяч… — появившийся из подсобки Митрич пошевелил усами, держа в руках банковскую карту. — Сто. Сойдёт? Не помню точно, сколько здесь. Я ремонт хотел. Начать. Да тебе нужнее. Ремонт-то. Только ты это…
— Не-не, ты ж меня знаешь, Митрич. Если сказал не пью, значит не пью больше. Спасибо тебе. Была б Лена, поцеловала б тебя. А так…
Я перегнулся через стойку и обнял старого друга. Тот, как всегда, засмущался.
— Видел, чего натворили? — указал он в телевизор, пытаясь перевести тему.
Я-то как раз видел. Взгляда отвести не мог, потому как прекрасно помнил и лысого, и что Литейный в его плевковом турне был первым и последним мостом одновременно.
— Кость.
— Да, Митрич, ты не переживай… — немного рассеянно говорил я, убирая карту во внутренний карман.
— Наркоман этот. Который тогда тебя искал.
— Да их теперь таких… — я не договорил, поняв наконец, что Митрич усиленно показывает мне на кого-то взглядом.
— Константин Родин?
Сногсшибательным бывает запах — перегара, например, или духов. Внешность бывает такой, это дело обычное. Но вот чтобы акцент… Немец был в чёрном длинном пальто, которое, судя по всему, отобрал у самого Нео, и в лёгкой чёрной же шляпе с серой полосой. На улице вовсю валил снег, и он прошёл вглубь пустующего бара даже не отряхнувшись, прямо в верхней одежде.
— Он самый, — кивнул я и развернулся, готовый ко всякому. Если и этот руки отрастить надумает, Митрич в стороне не останется. У него под стойкой бита.
