И даже смогла напоследок погладить его по щеке — а затем уснула, утонув в прохладном удовольствии, плескавшемся в теле.
Проснувшись утром, Харальд долго лежал, слушая дыхание Сванхильд. Встал лишь тогда, когда девчонка, вскочив, побежала умываться в углу. Поднялся, в четыре шага обогнал…
И перехватил кувшин, к которому она потянулась. Сказал, встретив ее взгляд:
— Я полью.
Она, помедлив, кивнула. Осторожно, даже боязливо как-то, подставила руки.
Харальд щедро плескал в маленькие пригоршни. Смотрел, как Сванхильд умывается, мокрыми ладонями заправляет за уши пряди, свесившиеся вниз. Потом улыбается ему, выпрямляясь — просто, ясно.
И мысли, мучившие его все утро, отступили.
А думалось Харальду о серьезном. О том, куда приведут его все эти изменения. И не устанет ли девчонка всякий раз вытаскивать его из этих бед, отогревая своим телом.
Надо было все-таки переломить себя. И уйти ночью из опочивальни.
— Сванхильд, — уронил Харальд.
И замер. Что тут скажешь? Разве что предложить ей перебраться в другую опочивальню.
Но он все равно будет приходить туда каждую ночь, и лишь потом возвращаться к себе. А Сванхильд, с ее мыслями про других баб, тут же решит, что муж собрался завести наложницу. Поэтому и ее выставил…
К тому же все изменения всегда начинались лишь тогда, когда рядом была Сванхильд. И никогда, если припомнить, без нее…
Харальд уставился на девчонку уже по-другому. Разглядывая. Вспоминая.
Сванхильд уже повернулась к нему, вскинула руку к голове — легко, быстро. Пригладила спадавшие на глаза пряди и взялась за кувшин, который он держал.
— Возьму? Поставить?
Харальд разжал пальцы, не отводя от нее глаз.
Мысли текли одна за другой. Всякий раз, когда он менялся не от крови Змея, не от зелья с его ядом, а сам, наперекор всему — Сванхильд оказывалась рядом.
Но каждый раз все происходило по-другому. В лесу под Йорингардом, хоть и с запозданием, но все вышло как надо — он посветлел и уничтожил драугаров.
Зато на пожаре впал в беспамятство. И как раз тогда, когда ее следовало спасать. Серебряная тварь, сидевшая в нем, похоже, недолюбливала девчонку. Хоть и смирялась под ее рукой.
А прошлой ночью проснулось то, что досталось ему от родителя. Темнота, спавшая в теле, вылезла посмотреть на Сванхильд? И показать, какой он ее увидит, если уйдет в море и потом вылезет на берег…
Она была красива даже так. Даже когда он смотрел глазами темного зверя, бывшего частью его самого.
Сванхильд, поставив кувшин, обернулась. Посмотрела доверчиво и счастливо. Почему-то она не торопилась спрашивать, что случилось это ночью и с ним, и с ней.
