Будь ярл жив, его люди попытались бы взять берсерка, окружив и задавив щитами. Или закидали бы копьями издалека.
Три щита, прикрывавшие его сейчас, в этом случае продержались бы недолго.
Но Хрорик мертв. А его люди пятятся, отступая…
И Харальд, замирая на полушаге, вспомнил вдруг слова, сказанные когда-то Торвальдом — нет того нартвега, что рискнет выйти в море после того, как поднимет свой меч на тебя, ярл.
И Хрорика, чтобы приказать им идти в бой, уже нет. А Ермунгардсон — все еще здесь…
Он растянул губы, превращая оскал в звериную улыбку. Заревел:
— Кто из вас посмеет выйти в море, если я погибну сегодня? Ваш ярл мертв. Я, Ермунгардсон, убил его.
Подумал мимоходом — Гудрем сам обеспечил его победу, когда принес жертву Ермунгарду и начал трепаться о нем, как о сыне Ермунгарда. Когда такие вещи говорит конунг, водивший своих воинов не в одну битву, это многих заставляет задуматься о многом.
— Ну? — рявкнул Харальд. — Кто из вас пойдет под руку живого ярла Ермунгардсона? А кто хочет уйти вслед за мертвым Хрориком? За моей спиной драккары — значит, мне понадобятся люди. Но силой, ясное дело, я никого удерживать не буду. Хотите, уходите, хотите — стойте на месте… только не жалуйтесь потом, что вместо Вальгаллы я отправил вас в Хель.
Строй молчал.
А потом копья нехотя, но начали взлетать вверх.
— Кто из вас самый старший? — заорал Харальд. — С кем мне говорить?
Из строя расступившихся викингов выступил крупный здоровяк. На предплечьях поблескивали золотые браслеты.
— Я — Убби, правая рука Ингвара, хирдмана Хрорика…
— Где сам Ингвар?
Вместо ответа викинг ткнул рукой, указывая ниже по берегу, туда, где валялись изрубленные останки.
— Хорошо, — проворчал Харальд. — Иди сюда, Убби.
Он глубоко вздохнул несколько раз, прочищая легкие и мысли. Викинг шел к нему нарочито неспешно — показывая всем, что не торопится. И даже сейчас не бежит на зов, как мальчишка.
Ясеневое древко копья, зажатого в руке, постукивало о камни при каждом шаге.
Харальд люто блеснул глазами. Подумал — надо спешить, а этот показывает тут всем свою сдержанность истинного воина. К утру в Йорингард может заявиться Гудрем с пятью драккарами. На которых у него наверняка полные хирды.
Если он выйдет этой ночью из Фрогсгарда, то так и будет…
И все же Харальд сдержался. Дождался, пока Убби встанет перед ним, спросил неторопливо, чтобы и самому не выглядеть несдержанным мальчишкой:
— Ты говоришь за всех?
— Я скажу за себя, — проворчал Убби. Кинул взгляд через плечо, сказал уже громко: — Мой ярл мертв. Я свободен от клятвы. И если ты, Харальд Ермунгардсон, и впрямь набираешь хирды, то я пойду к тебе служить. Хотя бы для того, чтобы посмотреть, как ты укокошишь конунга Гудрема Кровавую Секиру. Сдается мне, это будет драчка, которую запомнит весь Нартвегр.
