Он даже не сомневается в моей победе, вдруг осознал Харальд.
И, шевельнув бровями, подумал — мне бы такую уверенность…
— Вознаграждение обычное? — уже потише и деловито спросил Убби. — Половина ярлу, остальное на дружину?
Придется думать и над этим, с досадой понял Харальд. А ведь он уже пообещал своим всю казну Йорингарда…
Но отказать в обычном вознаграждении — значит, оттолкнуть ветеранов Хрорика. А люди ему нужны. Хирды Гудрема не сдадутся так просто, их конунг жив. И даже заявил, что знает, как справится с ним.
— Да, — громко бросил Харальд.
Он ожидал, что кто-то из его воинов, стоявших у него за спиной, выскажется. И действительно, Бъерн пробормотал:
— Лучше поделиться, чем не дожить до дележки.
— Тогда отныне я твой человек, ярл, — объявил Убби. — Один наш драккар ушел к устью фьорда, на нем хирдманом Вельди. Я не знаю, что он сделает, узнав о смерти ярла.
— Посмотрим, — отозвался Харальд. — Иди к своим, поговорите. Пусть скажут, сколько из них готовы служить мне.
— Да все, я думаю. Кроме нескольких человек — они из хирдов Гудрема…
— Этих связать, — буркнул Харальд. — И посадить куда-нибудь.
Убби кивнул. Заметил, кинув взгляд за спину Харальда, туда, где погиб его ярл:
— Сдается мне, не того человека мы звали до сих пор Кровавой Секирой.
В тоне его было восхищение. Харальд, чувствуя, что снова оскаливается, хрипло приказал:
— Ступай. И возвращайся, когда закончишь с людьми Гудрема. Есть дело.
Там, у устья фьорда, сейчас стоит пара драккаров — один Хрорика, один Гудрема, подумал Харальд.
А еще дальше, в открытом море, болтается его собственный драккар. С его людьми.
Зря он все-таки взял с собой девчонку.
Хотя в брошенном Хааленсваге ее судьба могла быть еще печальней — поскольку сопротивляться Кресив она так и не научилась. Сестра наверняка поспешила бы свести счеты, женщины обычно безжалостны к своим соперницам, особенно если рядом нет мужчины, способного их вразумить…
А тут хоть есть шанс. Если, конечно, он сам выживет.
Харальд выдернул из бедра стрелу — рана, видневшаяся сквозь прореху на штанах, казалась бескровной, словно ее уже промыли морской водой. Как и положено берсерку, раны и порезы на нем не кровили… и заживали, как на собаке.
Он отшвырнул древко в сторону, окинул взглядом Йорингард. В строю викингов перед ним шла какая-то свара. Мелькали кулаки, кто-то неразборчиво орал на кого-то. Группки воинов справа и слева, стоявшие ниже по берегу, по-прежнему держали копья наперевес. Воины Гудрема, оставшиеся без командиров? Торчат на месте, потому что не знают, что теперь им делать?
