Он смотрел, не отрываясь, как смотрел на неё всякий раз, хотя каждый раз по-другому, смотрел, как она наслаждается новой задумкой. Его это должно устраивать, ему бы лишь увидеть её. Довольно и этого, для него это и еда, обильная, что дальше некуда, и вода, и всё остальное необходимое для жизни. Он каждый раз был растроган тем, что вновь видит её. Он стоял совсем рядом, за изгородью, слыша завывания гуляющего здесь, в горах, ветра. Вообще-то он слышал и другие звуки, например, доносящиеся снизу, от подножия, торопливые шаги. Но он не обратил на них внимания, какая ему разница? Ему вдруг захотелось поговорить о прошлом. Захотелось спросить, помнит ли она, как он увёл её из детского дома, как перемахнул с нею на спине через ограду, когда она подумала, что летит, и так радостно засмеялась?
Хотелось спросить, помнит ли она, как сидела у него на спине в поезде дальнего следования, как он покупал ей вишни, сахарную вату, вертушку, как она всё время проводила у него на спине, в самом уютном доме?
Хотелось спросить, помнит ли она дом в маленьком городке, где они прожили три года, где он устроил ей красную комнатку и накупил множество красных туфелек? Помнит ли, как он готовил ей еду, как заправский отец или домохозяйка, как вкладывал всю душу, чтобы сварить её любимый рыбный бульон?
Спросить, помнит ли она, как он отвозил её на мотороллере в школу, как они ехали по шоссе вдоль берега моря, и дул свежий ветер, и она держалась руками за его талию? Будто опиралась на него, ведь можно так считать, верно?
Спросить, помнит ли она, как с тех пор, когда ей исполнилось пятнадцать, он раз за разом отправлялся искать её, как, выбиваясь из сил, убивал, чтобы добыть денег, как находил её и возвращался с ней домой? Помнит ли, что он был заляпан кровью при встречах с ней, а силы его были на пределе?
* * *
Но, похоже, времени на это уже не осталось. Что-то надвигалось, он это чувствовал. Не было уже времени с грустью вспоминать минувшее. Поэтому он прислонился к изгороди и обратился к ней:
— Денег немного не хватает, ещё как-нибудь наскребу, пришёл вот сначала взглянуть на тебя.
Девочка повернулась к нему. Заметила, что он хромает, обратила внимание на изодранное ветками лицо и тело, на гной, сочащийся из ран. Оглядела очень внимательно, потому что всё больше усматривала в нём потенциальный объект фотосъёмки, вроде тех израненных животных, увечья которых не сочетались с чувством прекрасного и душевным теплом. И с улыбкой устремилась к нему:
