— Красиво здесь, правда? Тебе нравится?
Взволнованный её улыбкой, он кивнул:
— Столько снега, очень красиво.
Он вытащил деньги и протянул ей. Девочка направилась к нему. Он чувствовал огромную радость, девочка подходила всё ближе, словно возвращающаяся в норку зверушка, она шла к нему послушно шаг за шагом. Он стоял в снегу, легко одетый, но ему было тепло. И он улыбнулся своей любимой красавице-зверушке самой преданной улыбкой.
Тут раздались выстрелы. Один, второй, третий.
Выстрелы прозвучали за спиной. Раз. Два. Три. Он понял: это его преследователи. Обычно киллеры ревностно относятся к своему ремеслу, поэтому стрелять один раз не будут. Три пули вошли в тело, и плоть соединилась с металлом. Раньше он причинял эту боль другим. А теперь смог наконец сполна прочувствовать это на себе. И, стискивая деньги, навзничь рухнул на снег.
Мир перед глазами перевернулся, забулькала кровь. Вытекая, она смешивалась со снегом и окрашивала его в новые цвета, как аппетитный десерт. Он ощутил тепло своей крови. Надо же, какая горячая! Никакая не холодная. Почему говорят, что киллеры хладнокровные, ничуть они не хладнокровные. И он прижал руку к ранам, наслаждаясь теплом крови. И в конце концов согрелся, согрелся своим же теплом. Глаза у него ещё были открыты, и он мог видеть мир, только перевёрнутый. Кровь на лбу и на волосах закружилась, как мошкара, струйки сливались одна с другой. Перед глазами возникли бесчисленные красные туфельки. Комната девочки полна красных туфелек, и все они двигаются, двигаются грозными рядами. Ну да, и девочка без конца дробится, вот их уже две, вот четыре, с какой-то поразительной силой она заполняет собой всё вокруг.
Молодых киллеров было трое. Подошёл их заправила, вырвал у него из рук пакет с деньгами.
— Эй, это мои деньги! — крикнула девочка.
Повернувшись, все трое уставились на неё. И увидели по-детски наивную, прелестную молодую женщину. Рядом целая груда растерзанных зверюшек, курица с оторванной головой, выпотрошенные воробьи. А ещё выведенные куриной кровью иероглифы и кучки снега, утыканные костями. В руках она держала большую мотыгу, на которой уже застывала кровь. Румяное от мороза лицо вспыхнуло ещё ярче, словно разгорающееся пламя.
Казалось, она полна неиссякаемой пылкости и энергии.
— Вам деньги, что ли, нужны? — спросила она, подойдя к ним, будто видеть не видела совершённого убийства. Такая она была невозмутимая.
— Прелестная барышня! — усмехнулся главарь. — Ты, видать, можешь вместе с нами провернуть одно дельце. Могу поспорить, у тебя получится покруче, чем у этих бойцов. Как, не желаешь отправиться с нами?
