Виктория в изумлении на него уставилась.
— Не ожидала тебя здесь увидеть сегодня.
— Я не мог пропустить триумфального возрождения бального зала. — Хотя вовсе не зал ему был нужен, а его хозяйка.
— Как твой отец?
— Дома, и жалуется, что мама не дает ему бутерброд с беконом. Речь восстановилась. Он поправляется и согласился поставить меня во главе семейной фирмы.
— Ты ведь этого хотел?
— Да. Но не только этого. Поэтому я здесь.
Она осмотрела его с головы до ног.
— Но твои башмаки!
— Знаю, знаю. В эпоху Регентства мужчинам не следовало появляться на балу в башмаках. Бальные туфли у меня с собой. Но в них нельзя на улицу. Пойдем со мной, — улыбнулся он.
Она покачала головой.
— Не могу. Бал в самом разгаре.
— Все под контролем. В случае чего, твой отец подключится.
— Откуда ты знаешь? — подозрительно спросила она.
— Я с ним договорился.
Виктория нахмурилась.
— Он мне ничего такого не говорил.
— Я его просил молчать.
— О чем вы говорили?
— Всему свое время, — уклончиво сказал Сэм. — Пойдем со мной, Виктория, пожалуйста.
— На улицу? — озадаченно спросила она. — Но я… — Она указала на платье.
— Я приготовил шерстяной плед, хотя и современный. — Он улыбнулся. — Я хотел купить тебе пальто, но даже сама миссис Прикс сказала, что не сможет сшить историческое пальто за сутки.
— Не пальто, а мантилью, — поправила Виктория.
Он ухмыльнулся. Даже сейчас она придиралась к терминам.
— Миссис Прикс также сказала, что мантилья оторачивалась мехом, и я подумал, что тебе это не понравится.
— Здесь ты прав, — согласилась она.
— Значит, плед. Хоть это и анахронизм.
Виктория сдалась, и они двинулись к выходу. У дверей он накинул ей на плечи плед.
— Мне нужны другие туфли.
— Не нужны, — ответил он.
— Сэмюэль! Ты не можешь…
— Могу, — он подхватил ее на руки и понес к ожидавшей у входа карете.
— О боже! — воскликнула Виктория при виде пары лошадей, запряженных в крытый экипаж.
— Мне все равно, если эта карета не из той эпохи, — сказал Сэм. — Не хочу, чтобы ты мерзла в открытом ландо. — Сэм усадил Викторию в экипаж, а сам сел напротив.
— Я… я… — беспомощно лепетала Виктория, впервые не находя подходящих слов.
— Ты потеряла дар речи. Это хорошо. Значит, выслушаешь меня. — Сэм глубоко вздохнул. — Прежде всего я хочу извиниться.
Виктория смотрела на него широко открытыми глазами.
— Когда у отца случился повторный инсульт, я отверг тебя, хотя знал, что могу тебе доверять и что ты не Оливия. Но я тогда и не знал, что будет с отцом, и не хотел вовлекать тебя, потому и повел себя холодно и глупо.
