Тем не менее Виктория обрадовалась, когда Николь, старшая смотрительница в ее команде, предложила познакомить Сэма с работой смотрителей залов, которые водили экскурсии. Днем особняк был открыт для посетителей. Когда Сэм вышел, Виктория с облегчением вздохнула.
— До завтра, босс, — попрощался Сэм, заглянув в кабинет в конце рабочего дня.
— До завтра, — улыбнулась она. — Спасибо за помощь. И за бисквиты, и за лакомства для Хамфри.
— Не за что, — улыбнулся он в ответ. — Мне кажется, я начинаю понимать, почему этот дом такой особенный.
— Рада это слышать. — Если он полюбит дом, то сделает все возможное для спасения бального зала.
* * *
Вторник стал самым тяжелым днем. Команда Фелисити приступила к снятию обшивки со стены бального зала. Виктория провела бессонную ночь и на рассвете бродила по залу в сопровождении Хамфри. Она не уберегла наследие Лиззи.
— Прости меня, Лиззи, — шептала она, заливаясь слезами. — Я подвела тебя. И маму с папой тоже.
Хамфри тихонько скулил, тычась мордой в ладонь хозяйки, стараясь ее утешить.
— Я все исправлю, чего бы мне это ни стоило, — твердо пообещала она себе.
Фелисити и ее команда будут работать в комбинезонах и защитных масках во избежание контакта со спорами плесени. В течение ближайших двух дней зал будет закрыт даже для персонала.
В пятницу в зале предстоит генеральная уборка.
— Нужно сделать фотографии для сайта, как снимается обшивка. Хотите, я этим займусь? — предложил Сэм.
— Спасибо, но я должна видеть это сама. Хамфри, оставайся здесь, — обратилась она к лабрадору.
— Я присмотрю за ним, — пообещал Сэм.
Собака завиляла хвостом. Эти двое быстро подружились. Виктория даже немного ревновала.
— Спасибо, — сказала она и пошла в зал, предварительно облачившись в защитный костюм и маску.
Без мебели, ковра, картин и зеркал зал выглядел пустым и заброшенным. А оголившаяся стена над камином, с которой снимали первую полосу шелка, вызвала чувство тошноты. Казалось, что вместе с драпировкой у нее из души вырывают детство, то благословенное время, когда Лиззи еще была жива. Горе наполнило сердце Виктории.
— Все нормально, дорогая? — участливо спросила Фелисити, приобняв Викторию.
— Да. — Это была явная ложь, и обе знали об этом.
— Хорошая новость в том, что стена не повреждена и не потребует реставрации.
Строительные работы в исторических зданиях всегда были долгими и затратными. Виктория была рада, что стало одной проблемой меньше.
— Если нам не удастся полностью восстановить ткань после просушки, у нас есть специалист по ткацкому делу, — увещевала Фелисити. — Все будет хорошо.
