— Закон гласит, что мнение непрофессионала относительно умственной состоятельности завещателя не может быть принято во внимание, но вы, разумеется, можете свидетельствовать об определенных действиях и поступках, которые доказывают умственное расстройство.
— Это мне известно, — оборвал его Снид.
— Он был сумасшедшим?
— Был или не был, мне это до лампочки. Я могу подтвердить и то и другое.
Хэрку пришлось сделать паузу, чтобы подумать. Поглаживая щетинистую щеку, он уставился в стену.
Снид решил помочь ему:
— Я вот как все это вижу. Ваш парень вместе со своим братом и сестрами попал в переплет. Когда им исполнилось по двадцати одному году, каждый получил по пять миллионов, и мы знаем, что они сделали с этими деньгами. Поскольку они сидят по уши в долгах, у них нет выбора, кроме как опротестовать завещание. Но никакое жюри их не пожалеет. Они — свора жадных неудачников. Выиграть такое дело будет почти невозможно. Поэтому вы и остальные судейские крючки опротестуете завещание, устроите шумное представление, о котором напишут все желтые газетенки — речь ведь идет об одиннадцати миллиардах! — но, почти не имея шансов выиграть, постараетесь достичь досудебного соглашения.
— Вы очень сообразительны.
— Нет. Просто я наблюдал за мистером Филаном тридцать лет. В любом случае условия вашего договора будут зависеть от меня. Если мои воспоминания окажутся четкими и подробными, то мой старый хозяин может лишиться рассудка в момент написания завещания.
— Значит, у вас память то появляется, то исчезает?
— Моя память будет такой, какой я захочу, и меня освидетельствованию никто подвергать не станет.
— Чего вы хотите?
— Денег.
— Сколько?
— Пять миллионов.
— Это много.
— Это ничто. Я получу их либо с одной, либо с другой стороны. Мне все равно, от кого.
— А где же я раздобуду эти пять миллионов?
— Не знаю. Я не адвокат. Думаю, вы со своими дружками придумаете какой-нибудь грязненький план.
Повисла долгая пауза. Хэрк обдумывал услышанное. У него была масса вопросов, но он подозревал, что на многие ответов не получит. Во всяком случае, сейчас.
— Другие свидетели есть? — спросил он.
— Только один. Ее зовут Николетт. Она была последней секретаршей мистера Филана.
— Что ей известно?
— Это как посмотреть. Ее можно купить.
— Вы с ней уже говорили?
— Сто раз. Мы — одна команда.
— А она сколько хочет?
— Она входит в мои пять миллионов.
— Это приемлемо. Кто-нибудь еще?
— Никого, заслуживающего внимания.
Хэрк закрыл глаза и потер виски.
