Как же они ошибались. Все, что они получили, – разрушительную, уродливо калечащую души и тела войну.
Марта и Отто пошли дальше, вежливо отвечая на все приветствия на своем пути, старательно избегая смотреть кому-то в глаза. Больше всего Марте хотелось найти местечко в каком-то кафе, попробовать местного пива, но она боялась, что при этом ее втянут в беседу. В памяти было еще свежо отношение таможенников: хоть они и находятся под защитой международного права мирного времени, но можно только догадываться, как отреагируют отдельные граждане, если выяснится, что они с Отто – немцы, пусть и заурядные обыватели.
Ей стало неловко от осознания того, насколько необычно они, должно быть, выглядят: высокая женщина средних лет с изголодавшимся, усталым лицом и долговязый подросток в слишком тесной матроске, шортах и кепке. Она откопала в недрах своего шкафа свой лучший саржевый жакет, длинную юбку и шляпку – обычно она хранила этот наряд для собеседований или особых дней в колледже, где преподавала. Наряд был слишком теплым для этого времени года, но дырки, проеденные молью, были тщательно заштопаны. К тому же это все, что у нее было. В Германии с самого начала войны никто не мог позволить себе новую одежду. Было неудивительно, что они привлекли несколько любопытных взглядов.
Они покинули площадь и вышли на улицу, которую видели по дороге в город. Отто первым заметил пекарню.
– Смотри, – прошептал он. – Прямо там, дальше по улице. – И хотя полки были в основном пустыми, сейчас, в середине дня, из лавки доносился непреодолимый аромат свежеиспеченного хлеба, сладкой ванили и жженого сахара, который они уловили еще на подходе.
Они вошли в булочную, где их встретила унылая, суровая женщина.
– Чем могу помочь?
– Можно нам хлеба, пожалуйста, и сладкой выпечки?
– Я посмотрю, что у меня осталось.
Женщина исчезла за дверью и вернулась с корзинкой хлеба разных сортов, маленьким подносом с пирожными, коробкой круглых печений, присыпанных ломтиками миндаля.
Марта выбрала четыре белых булки, четыре маленьких пирожных, украшенных клубникой, и два квадратных кусочка желтого торта с выложенными сверху кусочками засахаренного лимона. Мать с сыном внимательно наблюдали за каждым движением женщины, пока та заворачивала хлеб в газетную страницу и ловко складывала вторую страницу в коробку для тортов. Взяв огрызок карандаша, она написала стоимость на коробке.
Марта чуть не рассмеялась вслух: покупка оказалась такой легкой. Она совсем забыла, что еду можно покупать вот так просто. Да, эта женщина была немного угрюмой сначала, но приняла деньги, не бросив на Марту подозрительного взгляда, и даже едва заметно улыбнулась, когда они с ней попрощались. Им не пришлось выстаивать многочасовые очереди, толкаться с другими покупателями, пробираясь вперед, где продавец непременно накричит, выдернет из рук наличные и чуть ли не швырнет на прилавок неупакованные товары, не удосужившись сказать ни одного вежливого слова.
