– Я починю кролика, когда мы вернемся домой. Он будет как новенький.
– Все в порядке, мам, он мне больше уже не нужен. Мы можем сейчас пройтись по магазинам? Я умираю с голоду.
– Полчаса. Потом мы пойдем, обещаю.
Марта открыла чемоданчик, достала свои туалетные принадлежности и пошла в ванную. Вся сантехника была чистой и современной, из крана хлынула роскошно горячая вода. Позже она пообещала себе, что примет долгую горячую ванну, но теперь довольствовалась тем, что умылась, почистила зубы и расчесалась. Потом она велела Отто последовать ее примеру, аккуратно выложила помятую сменную одежду в огромный шкаф, который, казалось, занимал четверть комнаты. После этого она сняла туфли, упала на мягкую белую постель и закрыла глаза. Она даже не услышала, как сын вернулся из ванной.
Женщина резко проснулась, когда сын прыгнул на кровать рядом с ней.
– Мы можем уже идти, пока я не умер от голода? – проворчал он.
Бедный мальчик, он пять лет не видел магазинов, на витринах которых было хоть что-то, кроме пустых консервных банок и выцветших от времени пыльных пакетов. После школьных уроков большую часть времени он проводил, стоя в бесконечных очередях за хлебом, сосисками, картофелем и яйцами – практически за всем. И хотя Марта могла терпеть постоянную боль в собственном съежившемся от голода желудке, ей было невыносимо видеть голодным своего сына. Она всегда отдавала ему львиную долю любой еды, которую удавалось найти. Она бы с радостью заморила себя голодом, если бы была уверена, что это облегчит страдания ее мальчика. Но со смертью Карла женщина нашла в себе новую решимость поддерживать собственное здоровье и силы. В конце концов, она – это вся семья Отто, а значит, она должна жить для него.
Как ни уютно ей было лежать на кровати в безопасности этой маленькой комнатушки, она больше не могла игнорировать его мольбы.
* * *
На площади стало оживленнее, террасы кафе заполнили мужчины и женщины, они ели хлеб и колбасу, запивая пивом янтарного цвета.
– Вот так же раньше было и в нашем городе, – прошептала она Отто. – Ты этого не помнишь. Но когда-нибудь все это вернется. «Может быть», – добавила она про себя. Ей стало грустно при воспоминании о том, каким был Берлин до войны, когда они с Карлом встречались после работы, чтобы посидеть в кафе вместе с друзьями и коллегами, о том, как они пили, смеялись и болтали, обсуждая свежие радикальные идеи до самого вечера.
Какие головокружительные это были дни! Старый порядок правил миром, и они свято верили, что впереди у страны светлое будущее. Будущее, которое позволит покончить с нищетой в сельских районах, обеспечит образование для всех, включая женщин, и все граждане старше двадцати одного года, независимо от их дохода или пола, получат право голоса.
