Элис попыталась представить, как он это будет делать.
– Ну а ты, дитя мое? – обратился он через некоторое время к Руби.
– Я приехала искать могилу, – тихо сказала она. – Мой муж погиб при Пашендейле в 1917 году, но его тела так и не нашли.
– Мне очень жаль это слышать, – откликнулся священник. – Боюсь, что ты далеко не одинока в своей беде. Как его звали?
– Берти. Альберт Бартон.
Капеллан шепотом несколько раз повторил для себя имя, уставившись в пустую кофейную чашку и задумчиво гоняя ее по блюдцу. Потом отрицательно покачал головой.
– Не приходит на ум. Не то чтобы я помнил имена всех тех, кто приходил в «Тэлбот-хаус». Да и память у меня не такая, какой была раньше, – думаю, война отупляет. Твой муж был верующим? Я имею в виду, он часто посещал церковь?
Руби покачала головой с печальной улыбкой.
– Это не имеет особого значения, – добавил он, – в нашем «Тэлбот-хаус» были рады всем. Просто я больше запомнил тех, кто присоединялся ко мне в молитве.
– А как насчет твоего брата, дитя мое? – он повернулся к Элис.
– Мои родители исправно ходили – и ходят – в церковь, – ответила девушка. – Сэм тоже, хотя он, казалось, потерял веру после того, как его невеста погибла на борту «Лузитании». Я помню, как он тогда проклинал Бога, считая, что тот его покинул.
– Это не редкость, – сказал Табби. – Мне и самому это знакомо. Но, по крайней мере, он чувствовал, что есть кто-то, кого можно обвинить. Лучше, чем пустота, я всегда так думаю. – Он снова оттянул пастырский воротничок, будто его беспокоила собственная вера.
Зазвонил церковный колокол.
– Ах, боже мой, что, уже время? Боюсь, мне надо идти, дамы. Я договорился забрать кое-какие вещи из «Тэлбот-хаус», которые мы не успели упаковать, когда выезжали оттуда. Это все было в такой спешке! Владелец здания будет ждать меня – а он очень пунктуальный человек. Не то что ваш покорный слуга, который, увы, пользуется печальной репутацией весьма неорганизованного человека.
Сердце Элис забилось. Он собирался пойти в тот дом!
– А мы могли бы пойти с вами?
– О, мои дорогие, какой же я старый дурак! Конечно, – подскочил он. – Я уверен, месье Ван Дамм не будет возражать, если две очаровательные дамы составят компанию моей скромной персоне. Боюсь, там почти ничего не осталось с прошлых времен, кроме, пожалуй, атмосферы, воздуха, которым они дышали. Вы можете найти что-то, что даст вам утешение. Мы могли бы даже подняться по лестнице в часовню, вознести молитву Всевышнему.
