Цигун и жизнь, 1994 № 02 | страница 12

Перевод С. Сергеева

Кэ Юньлу

_{>(Продолжение. Начало см. 1993, № 4–6; 1994, № 1)}

В одном из столичных журналов проводится диспут по вопросам китайской традиционной культуры. Участвуют молодые ученые, писатели, политики. Приглашен и Оуян Хуэй. Его взгляды сегодня стали объектом острой критики некоторых выступавших. Вот и сейчас молодой литератор Сунь Цзюньли прямо и резко говорит о том, что популярность книг Оуян Хуэя объясняется тем, что он, прикрываясь исследованиями проблем цигун, пропагандирует Лао-цзы и буддизм. "Я не против цигун, — говорит выступающий, — хоть и не верю в него, в его чудеса. Ходил я на цигун-доклады и ничего не ощущал, кроме одного: религиозного фанатизма и невежества присутствовавших. Особые способности человека я не отрицаю, они есть. В других странах их изучают уже около двух столетий, причем изучают научно, серьезно. У нас же все это смешали с цигун в одну кучу и превратили в какой-то религиозный бум. К чему, например, может привести пропаганда «Дао дэ цзина»? К пассивности, к уходу от решения сложных социальных проблем.

Сунь Цзюньли посмотрел через длинный стол на Оуян Хуэя и сказал:

— Оуян Хуэй, вы ведь раньше критиковали китайскую традиционную культуру и вдруг стали превозносить Лао-цзы. Это напоминает мне многих мыслителей нашей эпохи, которые в молодости активно участвовали в социальных реформах, а к старости начинали копаться в древности, изучать буддизм, даосизм.

Оуян Хуэй, улыбнувшись, обвел взглядом молодые лица участников дискуссии и сказал:

— Сегодня я не намерен детально излагать свою теорию. Отвечу лишь на вопросы, прозвучавшие в выступлениях, касающиеся Лао-цзы и «Дао дэ цзина».

Известно, что «Дао дэ цзин» — это и социология, и политология, и наука о военном деле, и философия. Но это и космология, и цигун, и астрофизика. Если не ввдеть этого, невозможно по-настоящему понять Лао-цзы.

Я не хочу сейчас давать оценку тому влиянию, которое «Дао дэ цзин» оказывал на протяжении двух тысяч лет, и не буду вдаваться в то, каким изменениям и искажениям подверглось учение Лао-цзы за это время. Я лишь хочу сказать следующее. Во-первых, я намерен по-новому трактовать Лао-цзы, чтобы человечество смогло осознать его истинное значение, его мудрость. И тогда многие его идеи займут достойное место в современной науке, включая цигун, и станет очевидным их великое значение, а также то, что многие его мысли являются труднопостижимыми и для большинства современных людей.