— Я на тебя, негодяй, найду управу, — пообещал Василий Иванович трактирщику, вгоняя клинок в ножны и направляясь к оседланному коню. — Знай, не сносить тебе головы. Или на виселице висеть, или плахе кланяться… Вот только увижу короля, так и обскажу ему, как в его столице русского князя встречали-привечали. А уж он-то распорядится…
Вскочив на коня, Василий Иванович махнул дланью — остальным следовать за ним.
— Этих, — указал он на Фомшу и Прошку, — забрать с собой. Я позже с ними разберусь. Слуг, коли станут препятствовать, плетьми попотчевать. Да погорячее ожечь!
Рылян долго просить не пришлось. Быстро разобрали уже оседланных коней, в том числе и заводных. Потом взвалили на свободных, награждая тумаками, так и не протрезвевших горе-стражей, и поспешили покинуть негостеприимный постоялый двор. Погони, слава Богу, не оказалось. То ли слуга трактирщика Иосифа был не столь расторопным, что стражников не нашел, то ли вообще не искал, а только делал вид, то ли нашел, да стражники не спешили исполнять свои обязанности. Как бы там ни было, но Василий Иванович и сопровождавшие его люди беспрепятственно покинули городские ворота Кракова.
Когда град оказался за спиной, и кони с рыси перешли на трусцу, рыльские всадники долго плевались, проклиная хитрюгу-трактирщика и весь польско-еврейский люд. Словно забыли, что и у самих всяких хитрецов да татей разбойных на путях-дорогах тоже хватает. Погони из Кракова по-прежнему не было, и это успокаивало. Когда же нерадивцы Фомша и Прошка протрезвели, то с сальными ухмылочками повинились, как приятно провели ночь с полногрудыми польками-служанками. Те-то их и подпоили вином с сонным зельем.
— Прости, княже, бес попутал, — винились хмуро.
— Что ж, сладенькое вы, служивые, уже попробовали, теперь не обессудьте опробовать и кисленькое, — выслушав несвязные оправдания, сказал Василий Иванович и приказал всыпать им плетей. — Заодно и бесам перепадет, чтобы в другой раз не путали христианские души… И стоимость двух коней не забудьте возместить. А помощником вам будет пан Кислинсий, так опрометчиво нашедший разбойничий вертеп для нас.
Тут уж Фомше и Прошке было не до ухмылок, но назначенное количество ударов вынесли стоически. Ни единым стоном не осрамились. Только губы изрядно покусали, пока держали боль в себе.
Хмур был и Януш Кислинский: княжьи кони-то стоили немалых денег. Сразу и не наскребешь… Придется отрабатывать. А это постоянная зависимость от рыльского князя.
