28. Реализации негативной благодати предшествует экстатический опыт умирания.
29. Экстатический опыт умирания сугубо сопряжен с рефлексией временности существования.
30. Временность имеет вообще двойственное измерение.
31. Первичное измерение — это длительность.
32. Она соизмеряется через видение неотвратимости бытийного финала.
33. Вторичное измерение — это постоянство.
34. Оно соизмеряется через видение необратимости бытийного начала.
35. Существование вообще есть вялотекущий поток приближения к гибели.
36. В экстатичности схватывания неотвратимости погибельного исчезновения и заключено умирание.
37. Утверждение в вечности есть сугубо фаллическая перспектива самоутверждения субъективного духа.
38. Эта перспектива внеполярна вагинально инспирированному диалогу длительности и постоянства.
39. Вечность вообще есть мгновенность экстатического схватывания эфемерности обыденного размежевания между тогда и потом.
40. Именно в этой мгновенности реализуется чистый экстаз.
41. Безусловная победа над временем, ознаменованная утверждением в вечности, и есть потенциальный стержень могущества.
42. Этот стержень озарен практикой активного монолога.
43. В практике активного монолога онтологическое одиночество, переживаемое в повседневности как бремя, становится источником благодатного дара могущества.
44. Только этот дар выводит на стезю реального бодрствования.
45. Только этот дар снимает и без того эфемерный водораздел между жизнью и смертью.
46. Только этот дар приоткрывает субъективному духу перспективу экстатического прорыва.
47. Позитивная духовность, поскольку не гарантирует безупречной чистоты экстаза, затмевает эту перспективу.
48. Позитивная духовность справедливо усматривает в этой перспективе предмет греха.
49. Греховность, согласно ей, состоит уже в том, что экстатический прорыв субъективного духа имеет своим преддверием алхимическую обратимость яда в бальзам.
50. Эта обратимость есть результат обращения инфернального средостения тьмы в целительную искру светового оживления себя самого как великого мертвеца.
51. Световое оживление производится через одоление четырех порогов парадоксальной самореализации субъективного духа.
52. Первый порог — это ужас.
53. Второй порог — это смерть.
54. Третий порог — это боль.
55. Четвертый порог — это страдание.
56. Онтологическое согласие обретает в объективной духовности свое наивысшее оправдание.
57. Это наивысшее оправдание заключено в кастрационной мифологеме актуального всеединства, выраженного идентичностью всего всему.
