Иная Весть | страница 38



16. Постижение относительности всего того, что есть, ввергает потерянное существо в пучину неконтролируемого безумия.

17. Безумие в своем оперативном воздействии становится подконтрольным только через исчерпывающую опустошенность.

18. Ей предшествует личная драма отчаянного испытания волей к погибели.

19. Эта воля реализуется в потерянном существе неудержимой устремленностью к саморазрушению.

20. Данное стремление резигнируется осознанием безусловной гарантированности лишь встречи с неотвратимым концом.

21. Только в стремлении к саморазрушению соизмеряется тернистая траектория выхода к знанию подлинной личной судьбы.

22. Подлинная судьба определяется разрешением не подлежащей снятию в режиме обыденности проблемы духовного пробуждения.

23. Эта проблема состоит в размыкании, казалось бы, неодолимой толщи гипнотического сна, под которой изначально захоронено субъективное начало.

24. Оперативное воздействие безумия на потерянное существо начинается с динамического обращения к сфере переживания.

25. В связи с этим оно становится обладателем иронии как растворителя тотального сна.

26. Поначалу ирония оперативно растворяет сферу внешнего переживания.

27. Иронией разоблачается мнимая безальтернативность того, что дано в наличии.

28. Далее, ирония оперативно растворяет сферу внутреннего переживания.

29. Здесь иронией разоблачается гипнотическая доминанта внешней данности над тем, что повседневное сознание принимает за уникальное достояние спящего существа.

30. В своей последующей активности ирония, как оперативный растворитель, обращается к многослойной структуре коллективного псевдосознания.

31. Ирония вообще дает знать о себе лишь в контрасте с патологическим чувством преувеличенной серьезности, правящей социальным общежитием.

32. Растворяющей силе иронии коллективное псевдосознание противопоставляет усыпляющую чуму искрометного юмора.

33. В самом же деле, юмор есть всегда и только изнаночная подоплека серьезности.

34. Природа смеха, составляющего пружину юмора, заключена в нарочитом отвращении встречи с чудовищным.

35. Чудовищность вообще есть ключевое определение вселенского миража.

36. Иронический гротеск изобличает ее как актуальное свойство повседневности.

37. Выражаясь иначе, эффект гротеска состоит в нагнетании ужаса перед укорененностью всего существующего в бездне произвола.

38. Поэтому ирония всегда парадоксально серьезна.

39. Наиболее поверхностная подоплека чудовищного отслеживается иронией в социальном гипнозе.