37. Отсюда рождаются три руководящих повседневным сознанием принципа — опоры, координации и проводника.
38. Принцип опоры явлен гегемонией пространства.
39. Она основана на запросе о месте.
40. Здесь определяющими предстают вопросы где, куда и откуда.
41. Ответы на эти вопросы даются ориентирами там, туда и оттуда.
42. Принцип координации явлен гегемонией времени.
43. Она основана на запросе о сроках.
44. Здесь определяющим предстает вопрос когда.
45. Ответ на этот вопрос дается ориентирами тогда и потом.
46. Принцип проводника явлен гегемонией причинности.
47. Она основана на запросах о причине и цели.
48. Здесь определяющими предстают вопросы почему и зачем.
49. Эти вопросы опосредованы диктатом направления, а потому не имеют относительно себя безальтернативного ответа.
50. Диктат направления дает знать о себе в запросе об обстоятельстве.
51. Здесь определяющим предстает единственный и, по сути, неразрешимый вопрос как.
52. Неоднозначным ответом на вопрос о направлении создается неудовлетворенность повседневного сознания предложенными ему ориентирами.
53. Эта неудовлетворенность зиждется на внутренних противоречиях разума, из фикций которого как раз и соткано повседневное сознание.
54. Разум бессилен в предложении безукоризненных траекторий бытийного пути.
55. Поэтому навеянные разумом ориентиры обратно пропорциональны всегда сопутствующей спящему существу угрозе оказаться дезориентированным.
56. В дезориентации как раз и заключена потерянность спящего существа.
57. Именно в ней состоит принципиальное определение его изначального удела.
58. Потерянность служит порогом выхода в бездну изначального безумия.
59. Через этот выход осуществляется радикальная электрификация потерянного существа молниеносным зарядом ужаса.
60. Ужас равносилен опыту принципиальной немотивированности существования.
61. Апелляция к разуму не способна гарантированным образом упредить от этого опыта.
62. Ибо разум вообще есть не иначе как непроизвольный зодчий вселенского сна.
63. Переживание ужаса реализуется в бескомпромиссном уничтожении фиктивных абстракций, довлевших над спящим существом, казалось бы, неодолимым образом.
64. Первичной стадией ужаса является низвержение гегемонии пространства.
65. Здесь опытом изначального безумия дается разрыв с принципом опоры.
66. Этот разрыв обесточивает напряжение, свойственное диалогу с себе подобным.
67. Вторичной стадией ужаса является низвержение гегемонии времени.
68. Здесь опытом изначального безумия дается разрыв с принципом координации.
