61. Первичное противоречие исходит из неведения о природе метафизического абсурда.
62. Скелетом метафизического абсурда является разрыв между возможным и действительным.
63. Этот разрыв сводится к радикальной диспропорции меж несоизмеримой совокупностью бытийных потенциалов и их повседневной актуализацией.
64. Выходит, что разладом в размеренном протекании диалога причины и следствия обеспечивается прорыв метафизического абсурда сквозь внешний покров инерции.
65. Поэтому универсальный интеллект не является обладателем безграничной полнотой онтологических возможностей.
66. Ибо, в противном случае, все происходящее само собой непреложным образом свидетельствовало бы о безусловном тождестве действительного и разумного.
67. Вторичное противоречие исходит из неведения о природе чуда.
68. Основанием чуда является его фундаментальная неразумность.
69. Потенция чуда тесно сопряжена с обратимостью причинно-следственных связей.
70. Более того, именно чудом подтверждается возможность решительного размыкания одномерного течения вселенской инерции произведением кардинально необычного.
71. Таким образом, единственно подлинным источником того, чтобы чудо произошло, предстает лишь только немотивированность существования.
72. Уже сама причастность разума к чуду дает в контрасте с ним эффект абсурда.
73. Третичное противоречие исходит из неведения о природе инфернальной возможности.
74. Корневищем ее является то, что бытие принципиально не может проявиться оптимальным образом.
75. Стало быть, оно неизменно располагает в качестве собственной тени зеркальной инверсией себя самого.
76. Поэтому бытию постоянно сопутствует неотвратимость своего обнищания.
77. Таким образом, изначальная гармония суть только мифологическое наитие, рожденное глубокой тоской по разумной обоснованности существования.
78. В противном случае, именно первопричиной инициируется размыкание изначального онтологического блаженства с целью последующего возвращения к ней же самой.
79. Это возвращение, лежащее в основе мифа о провидении, дает в контрасте с апелляцией к разуму, мистифицируемому в значении первопричины, один лишь абсурд.
80. Сплошной абсурд, из которого составлен провиденциальный миф, лишний раз выявляет однозначную невозможность обоснования происходящего в категориях разума.
