Сам Виталий Евгеньевич с ребятами тоже не очень церемонился. Когда к нему приходили по делу или просто надоедал шум, он без долгих разговоров выставлял «юных дармоедов» — так он их называл — за дверь.
Комната оказалась запертой. Ах, да, Виталий Евгеньевич говорил, что уедет на несколько дней — он работал администратором филармонии и частенько разъезжал по городам и селам.
Саня выглянул во двор через окно на лестничной площадке и увидел папу. Он возвращался с работы. Рядом вьюном вился радостный Димка и рассказывал что-то смешное — папа улыбался.
Волна обиды с новой силой захлестнула Саню. Вот он идет, улыбается, и дела ему нет до переживаний старшего сына. Продал «Каму»! А ведь эта двойка по английскому давным-давно исправлена.
Нет, он не пойдет домой! Он спрячется на чердаке и будет там сидеть весь день, всю ночь. И пусть его ищут, ищут, пусть!
Дверь на чердак находилась напротив круглой комнаты. Ее не запирали на замок, только слегка прикручивали проволокой.
Года три назад на чердаке возник пожар и оттуда убрали весь хлам, который вызывал у мальчишек великий исследовательский зуд, — старые книги, деловые бумаги каких-то купцов, полуистлевшую мебель, когда-то украшавшую комнаты дома, склянки, банки, коробки. Паломничество на чердак прекратилось — здесь не осталось решительно ничего любопытного.
Саня сел на край бочки с высохшей известью на дне. Откуда-то снизу аппетитными волнами наплывал запах жаркого, и у него сосало под ложечкой.
И все равно он не пойдет домой! Вот умрет здесь с голода!
Ему сразу представилось, как его находят мертвым здесь, на чердаке, рядом с этой грязной бочкой. Прозрачные, тонкие руки, заостренный нос. Кто его обнаружит? Мама… Нет, лучше Димка. Он перепугается и заорет на весь дом.
Прибежит папа, побледнеет, снимет шляпу и медленно опустится перед Саней на колени:
— Ах, мой бедный, несчастный сын! Зачем я продал «Каму»? Нет и не может быть мне прощения!
Потом мама с глухим рыданием упадет Сане на грудь, а он скажет тихо:
— Не плачь, мамочка…
Да нет, не сможет он ей ничего сказать! Он ведь будет мертвым.
Тогда пусть лучше летаргический сон. Они все будут думать, что Саня умер, а на самом деле ничего подобного — жив. И потом, когда они наплачутся вдоволь, он встанет и скажет, протянув к ним руки:
— О вы, встаньте и отряхните прах с ваших колен!.. Не плачьте, мать и отец! Не плачь, мой младший брат Дима! Я прощаю всех вас… Но только с условием, что вы купите мне новую «Каму». Или нет, лучше «Кварц-3».
