Как-то Директор привез на десерт мед в сотах, – Ведь бывает же, остаются пустые ячейки, – рассуждал он, разглядывая их на свет. – Так вот, в идеале каждая пчела должна ползать по всем этажам до тех пор, пока не отыщет пустую. – Директора я теперь слушал с особым вниманием, преследуя цель выудить побольше информации для стенгазеты. – А тебе, Вася, здорово повезло, – продолжал Директор. – Ты сразу напал на вакантную ячейку, которую счастливо заполнишь своим трудом.
Вася начал вписываться в ячейку на другой же день после появления в нашем доме, Утром он привез Директора и сумки с продуктами и уехал за Редактором. Когда Редактор был доставлен, мы все вместе позавтракали. Тут Вероника вспомнила, что Элизэбету необходимо сделать профилактическую прививку. Вася, который уютно позевывал и собирался закурить (Директор, глядя на его папиросы, морщился и отодвигался подальше), сразу встал, всем видом выражая готовность ехать не медленно.
– А из него будет толк, – сказал Директор, когда они отбыли. – Как вернется, попросим убрать грязную посуду. А потом отвезет меня на работу. В городе этих диких, сумасшедших троллейбусов легковой автомобиль нам просто необходим.
– И я бы хотел просить... – Редактор покосился на Директора. – Дядя Гриша продолжает восстанавливать стеллажи. Нужно закинуть ему кое-какие материалы.
– Постараемся удовлетворить все заявки, – обещал Директор.
Мы дождались возвращения Вероники с Элизабетом, и Вася повез нас к Редактору. По дороге мы забросили на работу Директора, а я купил в магазине коробку шоколадных конфет.
Перед дядей Гришей лежал план восстановительных работ, И пила. И рогатый рубанок.
– Дядя Гриша, – заговорил я, подходя к нему. – Если можете, не сердитесь, – И протянул ему конфеты.
– Спасибо, не нужно, – мотнул головой дядя Гриша.
Вася и Редактор перенесли в квартиру необходимый материал и отдыхали в машине, Я попросил их доставить меня на почту.
– Мельтешишь, – укоризненно заметил Редактор, однако тоже поехал.
На ступеньках перед входом, держась за настенный почтовый ящик, но все равно покачиваясь, стоял Снегуркин.
– Золотые мои... Неужели за мной? Как я скучаю...
Я прислонил его к стене и вошел в помещение. Телефоны трезвонили не умолкая. Девушки-сортировщицы бегали из комнаты в комнату, словно почту заливало. Чужедальний сидел, обхватив голову руками.
– Зашиваюсь, Не справляюсь,- повторял он, бессмысленно глядя в одну точку.
Очнулся не сразу, а когда узнал меня, глаза его сверкнули надеждой.
