– Да вот же она, – Анастасия Тимофеевна из-за спины прокурора тыкнула пальцем в самый низ страницы, где резало глаза пронзительное название.
– «Корысть», – громко прочитал Шаламов. – Название-то какое придумал! Все кляузы в подвал суют. Умеют выворачивать.
– Да вы прочитайте, Владимир Михайлович. Может, там и нет ничего плохого. Зачем сразу думать?
– А затем, Тимофеевна, что в наших газетах ничего хорошего не пишут про нашего брата, прокурора.
– Не скажите.
– Чего уж говорить! Тем более в центральных. Или врут. Или помоями.
– Да какая же это центральная? «Сельская жизнь».
– Главная деревенская газета на всю страну. А им оттуда, – Шаламов поднял глаза вверх, – нас, как муху прихлопнуть, раз плюнуть.
– Прокурора-то?
– А хотя бы и его. Вон, Найдёнова запинали. А какой великий человек! Не мне ровня. Заместитель Генерального прокурора.
– Неужели такое может быть, Владимир Михайлович?
– Эх, Тимофеевна, совсем тёмная ты. На семинары не ездишь в область. На учёбу тебя не выгонишь. Отлыниваешь от города. И результат: ничего не знаешь. Отправлю тебя на пенсию.
– Правильно. Дождалася, – обиделась завканцелярией и отодвинулась от прокурора. – А где же замену найдёте такой дуре? За гроши вкалываю и день и ночь. А награда – одни упрёки…
– Ну ладно уж. Пошутил я, – Шаламов остудил нервы, действительно ни за что наехал на старушку, и, меняя тему, спросил: – Где Николай Александрович-то?
– А он в милицию убежал, – сразу успокоилась и Тимофеевна. – Дежурный звонил. Что-то там случилось.
– Опять? – нахмурился прокурор. – Учу-учу тебя. А ты за своё.
– А что я?
– Знать всё должна. Звонил дежурный милиции. Ты запоминай. Запись делай в журнале, как я велел. Завела журнал сводок о происшествиях? Я же просил!
– Как не завести, Владимир Михайлович. Завела, как сказали, – обиделась завканцелярией. – Вот и журнал, глядите. А про этот звонок не писала. Чё писать-то? Это же так. Разговор.
– Ну ладно. Хватит, – махнул рукой Шаламов. – Что там случилось-то? Почему мне не доложила? Забыла?
– Да не забыла я. Пустяки какие-то.
– Это уж мне решать, пустяки или не пустяки. Я должен знать всё, что в милиции происходит. Говорил же тысячу раз!
– В больницу больная поступила. На солнце обгорела. Солнечный удар.
– Молодая?
– Вот и вы туда же! Николай Александрович, как услыхал про туристочку, так его и видели.
– Анастасия Тимофеевна! Я попрошу!
– Артистка какая-то. От загара в обморок не падают. Мужик, наверное, приревновал. Ростовские, они скоры на кулаки.
