– Да нет же. Глядите. Она одна. Загорает на бакене.
– Я её понимаю. Утренний загар прелестней всего. Кожу не портит и ровно ложится. Но откуда там женщина? Кроме меня, из наших утром в воду никого не загнать.
– Не русалка же? Я сплаваю. Напугаю шалунью.
– Может, кто ночью из новых отдыхающих приехал? – задумалась Фиолетова. – А утром с дороги в воду. Плывите уже!
– Сейчас я её поприветствую. – Лисичкин лихо нырнул и лёгкими саженками поплыл к бакену, стараясь не шуметь, сдерживая даже дыхание; предчувствие встречи с прекрасной незнакомкой терзало его всегда свободное сердце.
Подплыв к бакену, он, прячась с тыльной стороны, отдышался, набрал полную грудь воздуха и, готовя восторженную шутку, поднырнул, а, выскочив из воды с другой стороны, не помня себя, заорал благим матом.
Его глазам предстала страшная картина. На бакене, неизвестным образом зацепившись, колыхалось лёгкой волной безжизненное женское тело в зелёном купальнике. Лисичкин закатил очи, судорожно глотнул воды вместо воздуха и камнем пошёл на дно.
Два попадания в одно место
Газета казалась старой, была надорвана в нескольких местах, изрядно помята, и дух от неё веял будущими неприятностями – острый и пронизывающий. Шаламов повертел её на вытянутых руках, опасаясь приближать, будто гадкую змею, выкатил недоумевающие глаза на Тимофеевну:
– Где статья-то? Ту газетку прислали?
– Да ту, ту, Владимир Михайлович. Николай Александрович за ней в райком сам бегал. Не мог ошибиться, – забеспокоилась завканцелярией, вглядываясь в печатные странички из-за спины прокурора района. – Инструктор Прошкин дал. Семён Ильич. Тысячу назиданий вставил, прежде чем дал. Самим надо выписывать, как это у вас денег не выделяют? То да сё.
– Правильно. Не выделяют. Савична только на «Правду» и «Соцзаконность» разрешает подписываться.
– Да разве в райкоме поймут? Внушение мне сделал.
– Вы его ко мне посылайте. Я объясню, – нахмурился Шаламов. – Учитель нашёлся! Таких Ушинских я топил ещё в детстве.
– Он вам привет передавал.
– Катился бы он со своим приветом, – вертел газету прокурор. – За такие приветы у нас на Болде… Шутник нашёлся.
– Да, может, хорошая статья-то, Владимир Михайлович? Чего раньше времени тревогу бить? Здоровья не наберёшься от каждой газетки переживать.
– Мне на неё начхать, – не успокаивался прокурор, – главное в статье. Чья статья-то?
– Да нашего… Этого? Как вы его кличете? Щелкопёра-то?
– Журкина?
– Его.
– Вот паразит! Как же он написал? Не посоветовался… Мог бы подойти, спросить. О чём статья-то?
