– Но каким образом?
– В этом есть секреты?
– Ну, в определённой степени, – замялась Фиолетова.
– Броня, укутайте его в простыню. Тем более, ему жарко. И всё бельё в стирку. Утром спрячете, что останется.
– А в чём же он будет, извините, лежать?
– Мужчине достаточно волос на голове, – отчеканила Железнова. – Первобытный люд шастал в шкурах. А ваш Аркадий Константинович шустрый шалунишка.
– Где мне взять шкуры?
– Но голым он никуда не денется! – подняла палец вверх Екатерина Модестовна. – Другого выхода я не вижу.
И Железнова со значением удалилась, исполнив до конца свой долг. А утром, как они и предполагали, Лисичкин не долго горевал над неудачной находкой, хотя поначалу отказывался верить Фиолетовой. Когда же та перекрестилась несколько раз, он смирился, стих и надолго задумался. Лежал без движения несколько минут, попросил молока, выпил две кружки, поднесённые доброй рукой, выслушал её жалостливые речитативы по поводу всех усопших, расспросил про неизвестного, труп которого нашёл, про все дальнейшие события, случившиеся после. А потом решительно поднялся с постели и застыл с раскрытым ртом, обозрев свой голый низ и кривые тонкие ноги.
– Броня, – задохнулся он от изумления и стыда, – как это понимать?
– На вас лица не было, – запричитала Бронислава Мелентьевна. – Вы весь горели. Бельё всё мокрое от пота. Я бросила стирать.
– Простите. Но как же быть? – растерялся Аркадий Константинович. – Мне хочется встать и выйти.
– Хочется – перехочется.
– По нужде, Броня Мелентьевна. Простите.
– Я выйду сама.
– Я мужчина, в конце концов!
– А я женщина! У меня сердце болит от ваших фокусов. Я умру.
– Вы специально это сделали? Спасибо, – подозрительно глянул на неё Лисичкин.
– И вам спасибо! Это мне вместо благодарности.
– Признайтесь, вас научили?
– Никто меня не учил. Нанялась вам в санитарки, в прачки. Что ещё? Заштопать носки? Чай подать на блюдечке?
– Простите. Я не хотел…
Бронислава Мелентьевна рыдала. Лисичкин бросился было к ней, но одеяло спало с него, и он стыдливо закутался опять.
– Я не стою ваших слёз. Простите!
– Чего уж… Я привыкла. От вас мне одни подарки.
– Я не хотел. Но так надо, Броня. Вы должны меня понять. Найдите мне одежду.
– Нет. Не дам ничего. Екатерина Модестовна запретила.
– Вот оно откуда идёт… Здесь была эта мегера. То-то я почуял чужой запах.
– Как вы смеете! Она мудрая женщина.
– Она решает за всех, что нам надо! Когда всё это кончится, наконец?
– Вы уже нашли нам чужой труп! – всколыхнулась Фиолетова. – Ещё желаете?
