Слушай птиц | страница 23
Он не помнил, как выскочил, а обнаружил себя уже сидящим на берегу, на какой-то серой коряге. Стучал зубами, остервенело растирал мокрые плечи и всё никак не мог согреться. Кожа покрылась крупными пупырями и сделалась шершавой, как наждачка. С волос текли студёные струйки – по шее, по спине, по груди, в висках грохотало, звуки доходили медленно, как через вату. «Хорошо, что Яна не видит, – появилась медленная мысль. – Вот был бы позор…»
Маленькая Олька подошла, принесла в подарок утешительный цветочек клевера, погладила по руке, и только теперь он смог почувствовать тепло – крошечное тепло горячей детской ладошки.
– Ты холодный, – сказала Олька серьёзно. – Как снеговик.
– Т-т-т-точно…
– Что я говорила! – победно объявила Оксанка. Она уже успокоилась и вернулась к прежнему менторскому тону, забыв, как визжала перепуганная.
– Ложись на песок, он горячий, – предложила Олеся.
– Ну ты глупая совсем, да? – одёрнула Оксанка. – Он же станет весь грязный, как поросёнок!
«Плевать», – решил Ярослав и плюхнулся животом на песок. Окоченевшее тело стало понемножечку оживать.
– Ангара знаешь какая холодная! – зудела Оксанка. – Как если воду в морозилке подержать – вот какая холодная! Мы только в июле купаемся. Иногда, в конце. Если долго-долго бывает очень-очень жарко. А вообще нас папа отвезёт на Малое море. Когда всех своих птиц пересчитает. Но это тоже потом, сейчас рано ещё. А когда будет можно, даже Олька купается – вот как вода прогревается!
Она тараторила и тараторила, а Ярослав лежал закрыв глаза и не слушал. «Плевать», – опять подумал он и перекатился на спину. Про Яну он совершенно забыл.
Глава 7
Шли дни. Ярослав познакомился со всеми, кто ходил на мастер-классы по лепке. Мальчишек там почти не оказалось, а среди тех, кто был, самому старшему всего семь – никакой тебе нормальной компании. Гулять в сопровождении трёх девчонок тоже не больно-то и хотелось, а смыться от сестричек бывало довольно трудно.
Яна на занятиях не появлялась, и Ярослав думал уже бог знает что: ну вдруг та рассерженная женщина была вовсе не мама, как он сперва предположил, а какая-нибудь совершенно посторонняя тётка, похитительница детей? А что? Вот украдёт такая девочку, продаст на о́рганы, и всё. Спросил у Оксанки. Оказалось, всё-таки мама.
Очень сложно было изобразить полное равнодушие и задать вопрос про Яну как бы между прочим. Он ждал удобного случая дня три, да и то Оксанка заподозрила что-то… Вот жизнь!
