– Какие все разные, – отмечала в её сторону Света.
Бабка не сразу сообразила, о чём говорит женщина рядом с ней, а как поняла, что женщина сидела и наблюдала за людьми, так и нашлась чем ответить:
– Каждый со своим, – проговорила она.
– Молодая ж ещё была только что…
– Жизнь ведь без разбора бьёт, будь ты ребёнок или старик.
– Не видно, чтоб она бита была, – продолжала Света о молодой девушке.
– Эта… Эта часто ходит, – кивала бабка. – Бита, не бита, а причина знать есть, наверное. Она тут недалеко живёт. Уж лет пять, как замуж вышла, а дитё родить – ещё не родила. Догадаться только можно, о чём просит.
«Люди просят, а я пропила», – думала Света.
– Не сберегла, – вслух тихо произнесла она.
– Что? – не расслышала бабка.
– Родит, – пожелала Света молодухе.
– Бог даст, и родит, – соглашалась бабка. – А не даст, так и не родит.
– Эта – родит, – почему-то уверенно за неё говорила Света. – Не может не родить.
– Не видала тебя… не местная? – тихо спрашивала бабка.
Кивком головы, молча, Света подтвердила. «Я оттуда. Только сегодня», – думала она. Передохнув, бабка встала и ушла к свечной лавке, и уже о чём-то говорила с продавцом церковной утвари.
Лики всех святых вокруг, со всех стен, в киотах и окладах, с золотого иконостаса разглядывали её. Намоленные. Тысячью тысячами молитв. Не таких видали. Ни одного не прокляли. Кто понял, тот прощён… Кто не понял, тот тоже… Нужно понять. Я поняла… Что моя беда в сравнении с их бедами! Моя вся только во мне сидит.
– Дай силы мне.
Вслух просила она и неумело крестилась.
«Если хочешь понять – поймёшь. Я поняла потому, что хотела. Здесь нельзя не понять. Тут так намолено. Всё за меня. Я поняла…»
Света сама не своя уходила из храма. В забытьи. Она не знала, как нужно. Она даже не перекрестилась на выходе образам. Она просто посмотрела и произнесла:
– Я поняла.
Повернулась и вышла.
Мужчина. Тот, которого она видела на скамейке у колонны в церкви, теперь сидел рядом с нищенкой и просил милостыню. «На эти деньги я с ним несколько дней назад заливала своё похмелье!» – вспыхнуло в ней.
«К сыну! Быстрей! К нему! Мне есть, что сказать! Я скажу ему – я поняла!» – твердила она про себя.
Она ходила вдоль забора в надежде, что сын увидит её и выбежит. Так уже не раз бывало. В пьяном порыве неожиданной любви к сыну она приходила к этому забору. Сын видел её и выбегал. Даже гостинцы готовил… «Дурачок!» – улыбнулась она. Сердце неистово трепетало в её груди. Она представляла, как Андрюшка обрадуется тому, что она сейчас скажет ему. Это будет всего несколько слов. Она даже ещё не знала – каких. Он так долго ждал их от неё. Это будет коротко и ясно. И как будет он рад!
