– Рот открой.
– Зачем? – вжав голову в плечи, спросила Дуся.
– Пока только для водки! А потом еще для чего-нибудь откроешь! Обещаю! – заржал урод и посмотрел на друганов, ожидая смеха или одобрительной реакции.
Митяй оторвал горлышко от губ и одобрительно кивнул:
– Правильно. Бери ее с собой, Сашок.
Тихон снова запрокинул голову Евдокии, Сашок протиснул сквозь Дусины зубы горлышко бутылки. Большей частью водка полилась на землю, обливая шею и грудь, стекая на живот под майку.
– Харе бухло на биксу тратить! – разошелся молчальник. – И так сойдет!
Когда Дусю, держа под локти, провели под раздаточным окном толстухи, баба упряталась в темноте жилища. Евдокия отправила ей сумасшедший затравленный взгляд: пожалуйста, помогите! Позвоните в полицию!!
Белое расплывшееся лицо самогонщицы, страдающей базедовой болезнью, совершенно заслонилось темнотой. Сбытчица спиртового палева не позвонит в полицию. Не расскажет, что сегодня ночью к ней пришла заблудившаяся девушка. Не отдаст полиции котят со сверкающими глазками. Не станет воевать со стаей беспредельщиков односельчан.
Молодняк сможет позабавиться с девчонкой и даже закапать ее в лесу. Никто не придет ей на выручку.
И это Дуся понимала совершенно трезво. Проходя мимо приличного новехонького забора, где потявкивала собачонка, Евдокия закричала:
– Помогите!!!
И тут же получила очередной удар в живот.
Дальше ее уже практически тащили волоком.
* * *
Евдокию протиснули за калитку во дворик, окруженный невысоким забором из штакетника. Замешкались маленько.
– Ну чё? В сарай ее или в комнату? – спросил Митяя Тихон и напомнил: – В сарайке лампочка перегорела.
Озабоченный ёрник Сашок на секунду перестал лапать жертву, висевшую на грубых мужских лапах безвольной тряпочкой, и отреагировал очередной скабрезностью:
– Ничё, Тихон, ты мне свечку подержишь!
– Это ты мне подержишь! – злобно буркнул предводитель стаи и приказал: – Тащите в сарай. Ушастый, на кухне макароны остались, перемешай их с тушенкой. Жрать охота.
Парень, названный Ушастым пошел к крыльцу, остальные, волоча поскуливающую Дусю ногами по земле, потащили ее к крепкому сараю на окраине огорода, где, судя по всему, располагалась штаб-квартира деревенских отморозков.
– Пожалуйста… пожалуйста… не надо… – безустанно и слезно умоляла Евдокия.
Но ее не слушали, не слышали. Матерясь и отпуская шуточки, парни упорно тащили девушку к раскрытой двери жилого сарая. У разверстого, как темная пасть, дверного проема Дуся попыталась брыкаться, тут же получила несколько увесистых затрещин по лицу и телу, влетела в темноту вперед спиной и рухнула на какую-то лежанку у стены. Забилась в угол.
