А чтобы заверить отца, что он все понял правильно, брат встал, положил руку ему на плечо и успокаивающим голосом сказал:
— Туристы в Брдских горах, не стоит расстраиваться. Снежный человек не опасен. Он просто суров…
Отец хлопнул дверью.
— Куда он пошел? — спросила мама их кухни.
— На дачу! — ответил брат.
* * *
С длинными волосами я выглядел довольно дико. «Волосатым не наливаем», — так называлось то время моей жизни. Я шатался по пивным, и это было здорово. В школе тоже напирали. Всюду одно и то же: волосы, волосы…
Приближались выпускные экзамены, а это было совсем не здорово.
У меня в то время была сначала одна девушка, потом другая, потом еще и третья, но все было не то. Все они обладали дурацким «интеллектом». Мне это не нравилось. Мне было нужно их тело.
— Как ты думаешь, — спросила меня одна их них, — Грабал — дутая фигура и скоро лопнет?
— Откуда, блин, я знаю? — ответил я, продолжая свое дело.
Меня одолевали сомнения, не извращенец ли я, но мне нравились воспитанные девушки и чистюли, в то время как липли ко мне сплошные псевдоинтеллектуалки с длинными волосами, глотающие горстями феназепам, курящие и потребляющие неимоверное количество кофе. Девушки, готовые в любой момент покончить с собой. Ну их на хрен!
Брат устроился на работу. Поступить в институт у него не вышло. Да и плевал он на это. Почти год, пока его не уволили, он работал «ликвидатором счетов». Однажды к нему зашел шеф посмотреть кое-какие счета и не смог их найти. Брат ему помогал тем, что грыз яблоко и рассматривал стену.
— Парень, а что ты сделал со счетами? — спросил его перепуганный шеф, глядя на пустые ячейки. Брат вытер рот и ответил:
— Ликвидировал, понятное дело.
— Как ликвидировал?! — спросил шеф, почуяв недоброе.
Брат мотнул головой в угол комнаты:
— Вон в том ящике я их и ликвидировал.
Шеф принюхался к обгорелому железному коробу и пулей вылетел из комнаты. Через полчаса оттуда вылетел и брат.
Ковбой пришел в школу в настоящих ковбойских сапогах ручной работы. Он отказался сдать их в гардероб, аргументируя это их астрономической ценой. К удивлению, даже учителя согласились, чтобы он держал их в классе на видном месте, потому что не хотели брать на себя ответственность за их сохранность. Они стояли у его стула, а когда он после уроков кряхтя натянул их и встал, то оказался на десять сантиметров выше, чем обычно. Походка его неузнаваемо изменилась. Эти ботинки сами собой являли уверенность. Я ему завидовал черной завистью, несмотря на то, что сам старался выглядеть скорее как битник и даже зимой ходил в белых теннисках.
