пришли к выводу, что как он, так и Филаиды принадлежали к знатным родам Паралии, третьи
[334] полагают, что он не принадлежал к знати.
На основании приведенных выше (стр. 51) слов Геродота мы можем предполагать, что у Писистрата не было таких связей с Диакрией, какие были у Мегакла и Ликурга с Паралией и Педиэей. Если мы попытаемся наметить реальные территориальные связи Писистрата, о которых сообщают источники, то оказывается, что это преимущественно прибрежная полоса (часть паралии, но в позднейшем смысле слова)[335]: Лаврион, из которого Писистрат черпал свои доходы, Браурон, его родина, Марафонская долина, где он высадился, когда намеревался вновь захватить власть в Афинах и куда стали стекаться его сторонники. Едва ли он решился бы произвести высадку в области совершенно чуждой, где население встретило бы его враждебно или равнодушно. (Не случайно, что и Гиппий позднее высаживается с персами также у Марафона.) Далее — македоно-фракийское побережье. Став тираном, он завоевывает Сигей в области проливов, контролирует Херсонес. Прочными, по-видимому, были связи Писистрата с ионийскими центрами Эгейского моря — Наксосом, Делосом, Эретрией на Эвбее. Лигдамид с острова Наксоса привел ему войско и оказал денежную помощь. В свою очередь позднее Писистрат помог ему стать тираном Наксоса. Эретрия служила местопребыванием Писистрата, когда он готовился к походу на Афины.
Таким образом, в то время как базой для Алкмеонидов во время их изгнания являлись Фокида и Дельфийский храм, как центр денежного могущества и морально-политического влияния, для Писистрата такой базой служила не бедная Диакрия, а рудники Пангея и ионийские острова. В истории возвышения Писистрата играют решающую роль вовсе не «горцы», а стража, набранная из горожан, которую предоставил ему демос: «дубинщики», которые восстали вместе с ним и захватили акрополь.
У Геродота ясно выступает противоположность между обитателями города (άστυ) и населением демов. Выдавая Фию за богиню Афину, Писистрат направляет глашатаев в город. Тотчас молва об этом распространяется по демам, но и «горожане» уверовали, что перед ними богиня. Позднее Писистрат, готовясь к третьему (решающему) захвату власти, выступает вместе со своими сыновьями в поход из Эретрии с наемниками из Аргоса и с Лигдамидом. Когда они расположились в Марафоне, к ним пришли (Геродот отмечает это прежде всего) их приверженцы из города, другие же стекались из демов. О демах здесь говорится вообще, а не специально о Диакрии: это были те, «которым тирания была дороже свободы» (I, 62). Противниками Писистрата выступают также «афиняне из города»
