Может быть, не будет слишком смелым на основании приведенного материала предположить, что этот факт и та роль, которую в деятельности Алкмеонидов играли их отношения к культу Аполлона[329], до некоторой степени были связаны друг с другом, что на простасии Алкмеонидов по отношению к Паралии отразилась не только территориальная близость, но и общность культа.
* * *
Вопрос о социальной опоре Писистрата и его религиозной политике представляется еще более сложным, чем попытка уяснить социальный характер и культовые связи Алкмеонидов. Мы уже указывали, что Геродот противопоставляет Писистрата как вождя партии гиперакриев «на словах» простатам Паралии и Педиэи. Это противопоставление едва ли можно объяснить различием целей, тем, что Писистрат стремился к захвату власти, а у двух других вождей цели были якобы иные. На это нет никаких указаний в источниках, в частности, как мы видели, нет оснований идеализировать политику Алкмеонидов. Да и Солон в своих произведениях не проводит различия между вождями, которых он так резко упрекает в стремлениях к корыстным целям. В обстановке растущего недовольства демоса произволом знати и усиления его стремлений к улучшению своего положения происходила борьба знатных родов за власть, а не столкновение каких-либо различных политических программ, как это изображает позднейшая историческая традиция.
Поэтому необходимо и при рассмотрении деятельности Писистрата исходить не из оценки его личности, не из того, что перед нами «величайший из всех государственных деятелей, каких только дали Афины»[330], даже не из результатов его правления, поскольку обстановка менялась, а вместе с тем менялась и политика правящих кругов, но из изучения условий, которые позволили ему захватить и укрепить власть, из тех немногих, но ценных свидетельств о ходе борьбы, которые содержат источники.
В этих источниках[331] почти нет указаний на поддержку Писистрата диакриями, жителями определенной местности, за исключением известий о той роли, которую в истории тирании играл Марафон. Селтман убедительно доказал решающее значение, которое в возвышении Писистрата имело использование серебряных и золотых рудников, сначала Лавриона, позднее Пангея. Эти рудники явились прочной базой его богатства, и, даже когда он вынужден был покинуть Аттику, возможность использования фракийских приисков оказалась достаточной компенсацией за утрату Лавриона[332]. Писистрата обычно считают, на основании известий, которые были подробно разобраны в первой главе, вождем Диакрии, другие
