И давление на живот внезапно исчезло, будто резко сбросился груз. Солдатик чуть не упал, пошатнувшись, и вцепился в край стола, учащённо дыша, как собака. По лицу струился пот, глаза слезились.
– Что… Что это такое…? – просипел он.
Томаш усмехнулся, с чувством превосходства.
– То, чем перебили ваш конвой.
Фарбаутр встал рядом, с раскрытой папкой. И увидел, как Горак загнал палочку в рукав одним быстрым отработанным движением. И она нырнула туда, словно в норку, домой.
Томаш же, взялся за литровую кружку с тёмным пивом. В отличие от светлого пшеничного, ячменное он обычно смаковал весь остаток вечера – неспешными, короткими глотками.
Солдатик ошарашенно пялился на покорёженную бляху. С опаской тронул пальцем вмятину в середине.
– Это я ещё легонько! – самодовольно сказал Томаш. – По вашим-то машинам гвоздили от души. Железо всё, небось, в гармошку.
– Там были взрывы… – пробормотал солдатик.
– И вы нашли осколки? – Томаш иронично хохотнул. – Или следы взрывчатки хотя бы?
Солдатик подался к Томашу всем телом.
– Покажите.
Томаш не шевельнулся, только кивнул.
– Покажу. Когда буду у вас. Под охраной. Там, где они не узнают.
Солдатик быстро окинул взглядом оба зала у Томаша за спиной – зорко, но тревожно.
– Что это вообще такое? Какой-то сильный магнит?
Томаш недоумённо уставился на него, и – рассмеялся.
– Значит, на ваши машины с магнитом напали?
Солдатик покраснел, однако, сразу взял себя в руки.
– Как оно называется?
Томаш мотнул головой, и отхлебнул пива.
– Вам название ничего не скажет. Это объяснять нужно. Я расскажу, и покажу. Но, в другом месте.
Взгляд солдатика снова стал цепким. Он придвинул стул обратно к столу.
– Этим пользоваться может любой?
Томаш помрачнел.
– Нет. У каждого свой такой.
И сделав ещё один добрый глоток, закончил:
– И нужно с детства обучаться.
Солдатик сомкнул губы, явно чертыхнувшись в мыслях, и тут же оживился.
– Но, вы сможете научить?
Томаш застыл, глядя на кружку, его пальцы поглаживали толстое, запотевшее стекло.
– Надо, чтоб были мальчишки, лет от семи – выговорил он. – У вас же есть там этот…? Навроде скаутов…?
– Гитлерюгенд! – моментально отозвался солдатик. – Но, в нём с десяти лет.
– Годится – кивнул Томаш, и вдруг, широко улыбнулся сам себе. – Да, я могу. Я буду учить их.
Фарбаутр сверял реплики чеха с текстом отчёта. Всё шло один в один. На секунду, ему даже показалось, что он видит агента по другую сторону парты, и слышит его голос:
– Хорошо. Когда вы будете готовы к переходу?
