– Карандаш! – вполоборота рявкнул он брату.
Фон Зефельд вздрогнул, будто очнулся, и ошалело уставился на Фарбаутра.
– На столе! – пришлось уточнить раздражённо.
Фон Зефельд кинулся к столу, суматошно шаря глазами по бумагам, ящичкам, коробочкам и склянкам. Наконец, увидя жёлтый карандаш, хапнул его и дёрнулся к Фарбаутру, попутно сметнув на пол один из стеклянных флаконов.
Пузырёк разбился с хрустальным звоном, сыпанув горку серебристого песка на паркет. Фон Зефельд испуганно замер, ожидая реакции Фарбаутра.
Но, тот замахал, яростным жестом требуя карандаш, не глянув даже на осколки.
«Так вот почему все порошки в стеклянных! – внезапно догадался фон Зефельд. – А жидкость в жестяных!»
Рука в чёрной перчатке вырвала у него карандаш, и тут же вложила чеху в ладонь. Пальцы Горака рефлекторно сжались в кулак, ощутив нечто узнаваемое, но удержали карандаш лишь на мгновение. Он выскользнул, упал, и покатился по полу.
«Диаметр должен быть больше! – лихорадочно подумал Фарбаутр. – На два или три миллиметра…»
– Дверь! – крикнул он фон Зефельду.
Лейтенант выпучил на него глаза.
– Открой! – громыхнул Фарбаутр так, что брат чуть не подпрыгнул.
Окончательно сбитый с толку фон Зефельд помчался к двери и распахнул её во всю ширь. Толпа полицаев в коридоре разом обернулась скоплением бледных лиц.
– Игнатов! – раздался окрик Фарбаутра по-русски.
В проём влетел обеспокоенный Бородач.
– Да, господин Фарбау…
– Указка! – скомандовал Фарбаутр. – Соседний кабинет!
Позавчера он проводил там инструктаж, распределяя на большой настенной карте, как будет осуществляться слежка за незнакомцем в лесу.
Бородач дёрнул головой в судорожном кивке и бросился обратно в коридор.
– Указка! Указка! Указка! – затарахтел он подчинённым и его голос потонул в топоте, грохоте и толкотне.
Тем временем, чех окончательно выудил из рукава свой неведомый предмет, перестав трясти запястьем.
За стеной в соседнем кабинете громыхали быстрые шаги. Хлопнула дверь, звук торопливой беготни вырвался наружу.
– Скорей! Передавайте! – истошно запричитал Бородач.
Коридор огласился шумной многоголосицей, и в проёме вновь возник командир полицаев, с указкой. Фон Зефельд выхватил её у Бородача, и швырнул брату. Фарбаутр поймал указку на лету.
«Сорок сантиметров… – молниеносно прикинул он. – То, что в рукаве у чеха, явно короче… Намного! До локтя, не больше… Иначе, не согнёшь свободно руку, и агент заметил бы это… Сколько? Длина лучевой кости… Двадцать?»
