Бородач бестолково метнул глазами в сторону сейфа, ниши с пробирками. И выжидающе уставился на согнутую спину чеха, догадываясь, что предстоящая работа будет связана именно с ним. Лица Томаша Горака, ему, как и остальным полицаям, было не видно.
Но страшная тёмная сетка вен на шее выделялась сразу. Бородач – против своей воли – инстинктивно подался вперёд, чтоб разглядеть получше. А затем, испуганно попятился, в глазах его отчётливо мельтешило: заразный!
Фон Зефельд с озорством и любопытством наблюдал за мимикой Бородача, читая мысли полицая, как в книжке. Тупой, примитивный крестьянин, решивший, что немцы сотворили с пленником какую-то гадость, и не рискуют теперь к нему прикасаться. Ну, а русских, вроде, и не жалко.
На конвоиров – солдат СС – доставивших чеха из подвала, лейтенант старался не смотреть.
Позади тихо лязгнуло железо, Фарбаутр открыл плоский контейнер и достал шприц с неестественно длинной иглой. Это явно укрепило страхи полицаев – они теснее сгрудились у входа в кабинет.
Фарбаутр проткнул шприцем тонкую крышку, закрывавшую горлышко колбы.
– Сыворотка правды? – кивнул фон Зефельд на дымящуюся фиолетовую жидкость внутри.
Фарбаутр сжал зубы, чтоб не взорваться, и не заорать, что сыворотка для тех, кто не желает говорить! А чех – ничего не помнит!
Его всегда бесила глупость младшего брата. Глупость, неумение видеть, понимать очевидное, и полная неспособность рассуждать логически. По этой же причине меж ними с детства почти никогда не ладился диалог.
Игнорировать вечные дурацкие вопросы Макса, для Фарбаутра давно уже стало привычкой.
Пронзив колпачок иглой, он медленно потянул на себя поршень шприца. И – стеклянный цилиндр стал заполняться белёсым дымом из колбы. Его струйки змеились по прозрачным стенкам, уплотняясь слоями.
Фон Зефельд изумлённо выкатил глаза, глядя, как игла высасывает дым из склянки, оставляя нетронутой фиолетовую воду. Фарбаутр вытягивал насос аккуратно и тихо, вбирая в шприц абсолютно все дымные испарения, без остатка.
Туманность в колбе истончалась. Последний, невесомый, тонкий сизый шлейф, лизнув щупальцем стекло изнутри, ниткой скользнул в иглу. Фарбаутр вынул длинное металлическое жало из алюминиевой крышки, и сразу же направился к чеху.
Ошарашенный фон Зефельд схватил брата за рукав.
– Ты что, вколоть ему это хочешь?! – воскликнул он, глядя на клубящийся дым в чреве шприца.
В голове разом вспыхнули обрывки скудных знаний по медицине: воздушная эмболия, закупорка вен.
