– Да я не боюсь, и раньше меня били и пытали. Что у меня нашли, то и признаю, лишнее не возьму на себя. Дадут срок – уйду на зону, а там видно будет. Извини, брат, мы уже как час болтаем, а имен друг друга так и не знаем. Меня Али зовут, а тебя как?
– Меня Мазгар.
– Рад знакомству, брат.
– Я тоже рад.
– Мазгар, а ты женат?
– Нет.
– А чего так?
– Не успел.
– А невеста есть?
– Тоже нет.
– А родители?
– Только бабушка.
– А-а, понятно. Учителя, наверное, нормально зарабатывают?
– Не так чтобы, но в селе мне на жизнь хватало, без излишеств, конечно, но на зарплату мог купить на оставшиеся после расходов деньги пару-тройку книг.
– А я за всю свою жизнь ни одной книги не прочитал.
– А почему?
– Не знаю. Наверно, потому что дома никто не читал. Отец у меня в троллейбусном парке работал, мать на фабрике, приходили уставшие, не до книг, видимо, было, да и нас трое детей. Правда, я попытался еще в детстве прочесть одну книгу, но не успел.
– А что за книга?
– Не помню названия, там про индейцев, короче, у одноклассника брал почитать.
– Фенимора Купера?
– Не знаю, брат. Матери нужно было разжечь печку, и она ее сожгла. Больше я книг в дом не приносил.
– А школу закончил?
– Нет, брат, ушел после девятого класса. Да и ученик я был плохой, одни тройки, учителя тянули меня, чтобы поскорее от меня избавиться. Хотя, брат, видишь, как судьба складывается, я с девятью классами, и ты – учитель биологии, а сидим в одной тюряге.
– Да, действительно невесело.
– А что ты будешь делать, когда выйдешь? Снова в школу пойдешь работать? Или твое место будет занято?
– Не знаю, вначале надо выйти отсюда.
– Согласен, брат. Эх, телевизор бы сюда.
– А зачем?
– Чтобы новости какие узнать в мире. Фильм посмотреть, по первой ходке в изоляторе телек был, так его сутками не выключали. А ты что, не любишь смотреть телек?
– Не то чтобы люблю или не люблю, я привык узнавать новости из интернета.
– А-а, понятно, брат.
– Ну что, будем спать?
– Сидеть нам еще долго, завтра поговорим, брат. Ладно, спокойной ночи, если помощь какая понадобится, буди, хорошо?
– Спасибо, друг, спокойной ночи.
Утром Али увели на допрос, назад он уже не вернулся. Его спортивная сумка, набитая нехитрым зэковским скарбом, осталась в камере. Учитель пытался внушить себе, что Али перевели в другую тюрьму или в другую камеру, а сумку оставил за ненадобностью.
Может быть, это так и было, может, нет, никто этого так и не узнал. А к обеду дверь открылась и в камеру ввели нового арестанта. Учитель лежал, глядя в потолок, пытаясь отвлечься от боли в животе, ноющих пальцев и начавшей гнить раны на груди, пока новый сосед устраивал свои вещи, доставал какие-то пакеты из сумки, менял на себе одежду. Его внимание привлек паук под потолком, который деловито заматывал паутиной муху, по глупости попавшей в его паутину. Паук чем-то напоминал древнеегипетского жреца, заматывающего в мумию жертву, которая никак не хотела уходить в мир теней. Муха сопротивлялась, пытаясь вырваться из плена, но с каждым разом ее попытки становились все слабее и слабее и, наконец, утихли совсем.
