Однажды он произнес со смехом:
— Представь себе, однажды я и сам чуть было не стал кинозвездой.
— Ты? — удивилась она.
— Верно. И ты говоришь это таким тоном, словно не веришь, что я мог бы.
— Ну, ты ни разу об этом не вспоминал.
— Поскольку это был ничего не значащий случай.
— Прямо-таки случай?
— Мне в руки попал немецкий еженедельник «Фильмиа», где объявлялся конкурс на роль героя-любовника. Я подумал: «Купить или не купить, поторговаться-то можно», — и отослал им свое фото.
— В этот еженедельник?
— Да.
— И опубликовали?
— Ну, знаешь ли, — возмутился он, — из тех нескольких сотен человек, которые прислали свои фото, я, уверяю тебя, имел наилучшие условия.
— Какие же?
— Красоту.
— Ах, верно, но сумел бы ты стать актером?
— Отчего же нет? Когда-то я выступал в любительском театре…
— Где?
— В провинции, но, в любом случае, можешь поверить: талант у меня есть. Все восхищались.
— Ну и что с тем конкурсом?
— Ах… — отмахнулся он.
— Не удалось?
— Я мог пройти, было у меня много голосов, но в таких делах нужны усилия. Если бы тогда я поехал в Берлин, показался лично, нанес визит членам жюри… Впрочем, немцы, как сама понимаешь, неохотно наградили бы поляка. Прусский шовинизм. Но я и так занял четырнадцатое место! Тоже не абы что. А первое получил какой-то Бергер. Скажу тебе, без малейших на то оснований. И, естественно, нигде о нем не слыхать. Его сняли в фильме «Оковы страсти», играл как сапожник, ты же наверняка видела? Шел он в «Аполло».
— Нет.
— На том-то он и закончил. Я сразу знал, что так будет. А одного там Анатоля Трамма запихнули на восьмое место — а что оказалось?… Слава, звезда первой величины. Сейчас он уже в Голливуде, богач, зарабатывает восемьдесят тысяч долларов в год! Миллиардерши по нему с ума сходят, а женился на русской великой княжне. Но погляди на него как-нибудь: он почти копия я, только нос у него некрасивый и два зуба кривые.
Он приподнял верхнюю губу и показал свои передние резцы.
— Бедняжка, — рассмеялась Богна. — Так-то тебя обидели.
— Все эти конкурсы — обычное надувательство. Протекция, закулисные интриги.
— И мой любимый Эв не стал звездой, не заработал миллионов, не женился на великой княжне, а оказался обречен на меня.
— Карьера не волк — в лес не убежит. — Настроение его улучшилось. — А вот такой жены я и между княгинями не нашел бы.
— Мой ты любимый! Значит, не жалеешь?
— Да пусть им! Не жалею. Тем более что, видишь же, актер — это всегда как-то несерьезно. Приходится кривляться для развлечения толпы, а едва постареет, вышвыривают его — и конец.
