«Этот нож я выковала, используя их руны, – хитро сощурилась Мирра. – Им ты убиваешь богов».
С этими словами она свернула свою амуницию и собралась уйти, оставив Винсента наедине с новыми знаниями.
«Разве можно убить богов?» – скептично вопросил он.
«Убить можно все, что живо, – последовал холодный ответ. – Просто надо знать, как…»
Мирра, конечно, ждала, что Винсент при первой же возможности опробует полученные знания. Но пока это не представляло интереса для него. Он собирал информацию и выстраивал свою картину мира. Таков был его способ воздействия на реальность: зная, где правда, а где ложь, можно выявить лазейки для собственных замыслов…
Мысли вернулись в настоящее. Перед глазами вращались золотые знаки, сплетающиеся в бесконечные узоры. Картина совершенства.
Днем он расшифровал небольшой стих, который обнаружил, случайно переставив пару символов в другом порядке. Сейчас он беспрестанно звучал в его голове:
Входи, Другой, но не забудь,
Что у тебя иная суть.
Ты можешь гостем в доме быть,
И будем холить и любить,
Но коль навек решишь остаться,
Попробуй силой нам сравняться.
И будут твоими наш Улей и Сад,
И станет служить тебе Страж, что у врат.
Но труд у Пчелы тебе не отнять,
А значит, Другому Богом не стать.
Это был вольный перевод Винсента. Он ломал голову над последними строчками. Они намекали, что, даже получив силу Королевы, Мирра не сможет сравняться с богами.
«Труд богов тебе не по плечу. Ты – всего лишь пыль на дороге, Мирра. Ты не создашь мир. Не создашь жизнь. Ты не будешь любить и заботиться даже о том мире, который отняла у них. Твой Сад завянет. Твои птички сдохнут. Твои рыбки всплывут брюхом кверху…»
И что еще за Улей такой? Неужели мир богов, куда они ушли и закрыли дверь?
Винсенту дико хотелось взглянуть на вселенную богов хотя бы одним глазком. Все запертые двери манят. Как живут те, кто создал такой сложный и прекрасный язык? Они более чем умны. Если их язык как текущая река, то и сами они понимают переменчивость бытия. Для них не должно быть догм. Он прочел их письмена как красивую философскую сказку и желал только одного: увидеть все, что расшифровал. Это будет самым ярким впечатлением его жизни… правда, которую он нашел сам.
В динамиках раздался шелест. Опять двадцать пять.
– Ты дашь мне поспать? – спросил Винсент.
– Ты не спишь, – пробрюзжала Мирра. – Мне нужно, чтобы ты еще раз посмотрел знаки и кое-что уточнил.
Винсент нехотя встал с кушетки и включил свет. Он взял свою тетрадь и вопросил:
